Может, я раньше этого и не понимала, но когда эти слова прозвучали вслух, поняла, что верю в них всей душой.

Темное и вязкое удовлетворение наполнило его глаза. Его губы прижались к моему уху, и от звука его голоса по моей спине побежали мурашки.

– Твоя взяла, malyshka.

Я даже не успела насладиться чувством редкой победы, потому что, порвав мои трусики, он вошел в меня так глубоко, что я ахнула и впилась ногтями в его плечи.

– Черт, как же я по этому скучал, – выдохнул он.

Я уже привыкла к тому, как Кристиан трахается – жестко и неумолимо. Немного эгоистично, но, каким-то образом, внимательно. Неся меня в спальню, крепко держа в руках и все еще оставаясь во мне, он остановился по дороге, чтобы целовать добрую минуту, и я знала, что люблю это. Сам секс был быстрым и грубым, но потом он извинился за это, опустив голову между моих ног и не прекратив, пока я не начала умолять его остановиться.

На следующий день, в ожидании зеленого света на переходе, я получила сообщение от незнакомого номера.

«Мой ужин опаздывает».

Я обрадовалась, что он мне пишет, как школьница, даже несмотря на то, что накануне позволила ему оттрахать себя до искр из глаз.

Я: Извиняюсь, а вы кто?

Кристиан: Очень смешно.

Я: Тодд?

Кристиан: Получишь по заднице.

Я: Обещаешь?

Вскоре после этого диалога я нашла его на диване с какими-то бумагами и кофе на столике рядом. Я провела руками по его груди, демонстрируя свои новые, блестящие алые ногти.

– Что думаешь?

– Я в восторге, malyshka.

И тогда я решила, что люблю получать его одобрение, каким бы странным не было его место в моей жизни.

На следующий день он пришел домой, помедлил, а затем подобрал с журнального столика книгу «Русский для чайников» и вскинул бровь, глядя на меня.

Я ответила ему таким же взглядом с дивана.

– Ну надо же мне как-то подслушивать твои разговоры, malysh.

Мужская версия того прозвища, которым он звал меня. С полуулыбкой он уронил книгу обратно на стол.

Я встала и обняла его за талию, зарывшись лицом в грудь.

– Весь день ждала тебя дома.

Он издал умиротворенный стон.

– Вот что ты со мной делаешь, а? – его голос был серьезным и отдавал легким акцентом. И я любила этот его тон так сильно, что встала на цыпочки и попыталась попробовать на вкус.

В течение следующей недели я каждый день влюблялась во что-то новое. В его запах – и то, как от него полуприкрывались мои глаза и довольно поджимались пальчики на моих ногах. В его руки – и то, как все вокруг исчезало, кроме них. В его голос – и то, как он мог быть одновременно грубым и нежным.

Я практически переехала к нему. Мои вещи были повсюду. Три бутылки лосьона на журнальном столике, и он ни разу не пожаловался, что они не стоят в аккуратную линию.

Но ему не нравилось, если я передвигала что-то из его вещей. Я тут же слышала хмурое «Джианна» и что-нибудь вроде «Я не просто так кладу свои вещи туда, где они лежат». Я была уверена, что причина была чем-то средним между нездоровой и сумасшедшей.

Он посмотрел со мной «Принцессу-Невесту»*.

Ему не понравилось.

Он играл со мной в шахматы.

Я не любила проигрывать.

Мы даже играли в нашу собственную версию двадцати вопросов. До тех пор, пока я не касалась вопросов его детства и его матери, все было в порядке. Впрочем, я скоро выяснила, что запретная зона касалась еще кое-чего.

– Ты будешь приходить ко мне на могилу, если я умру?

Его глаза потемнели.

– Я умру прежде, чем ты окажешься в могиле, malyshka.

Я любила его собственническую черту.

И его темную сторону я тоже любила.

Глава тридцать первая

Джианна

Мы не появлялись на публике с той самой провальной вечеринки. То, что между нами было – чем бы оно ни было, – шло просто прекрасно. И конечно же Кристиану Аллистеру просто необходимо было все усложнить.

– Ты куда? – спросил он, когда я вылезла из кровати и потянулась.

– В церковь. – Я зевнула. – Месяц, наверное, там не была, так что каждый раз, занимаясь с тобой сексом вне брака, буквально чувствую, как мою спину лижут языки пламени ада.

Он хмыкнул и сел на своей стороне кровати.

– Я пойду с тобой.

Я замерла.

– Что? Нет. Кристиан, тебе нельзя со мной.

– Почему?

– Потому что… – Я не могла найти слов. – Люди решат, что мы с тобой вместе.

Его взгляд похолодел.

– Ты спишь в моей постели каждую чертову ночь, Джианна.

– Ты даже не католик!

– Я то же, что и ты.

На это я не нашлась что ответить, потому что это было попросту смешно.

Я не думала, что Нико будет особо возражать, если я начну с кем-то встречаться, но никогда не проверяла эту теорию. Технически я все еще была под его защитой, а значит, и его правилами, но любила считать себя свободным агентом. Вот только я была уверена, что все в семье Руссо либо лично видели, либо слышали о стычке между Кристианом и мной, поэтому, если мы явимся в церковь вместе, меня будут подначивать до конца жизни.

– Все думают, что мы друг друга ненавидим.

Он подошел ко мне и провел пальцем по моей щеке.

– Тогда давай покажем всем, что мы вполне можем уживаться.

Я прикусила губу.

– Неужели ты откажешь мне в спасении души?

Я не смогла сдержать улыбки, из-за чего только покачала головой и раздраженно застонала.

Мы приняли душ вместе, как и всегда, но на этот раз, пока собирались, он казался отстраненным, даже виноватым. И из-за этого по моему позвоночнику пробежало нехорошее предчувствие. Я не знала, что он задумал или с чего ему было идти со мной в церковь, но начинала подозревать, что у него были какие-то нехорошие причины на это.

Мы вошли в церковь бок о бок, и его рука лежала на моей талии. Если на нас обернулись посмотреть не все присутствующие, то процентов девяносто пять точно. Жар их взглядов обжег мою кожу. А потом начались шепотки.

Глаза Елены расширились, когда мы прошли мимо. Туз, закинувший руку на спинку скамьи, только впечатленно поднял бровь.

– Можем закрывать наш спор? – наклонилась ко мне Вал, когда мы сели рядом с ней и Рикардо.

– Нет, – упрямо рыкнула я.

Она рассмеялась.

Кристиан