Все службу он держал руку на тонкой полоске обнаженной кожи между краем моего платья и началом высоких сапог.

Это я, видимо, тоже любила.

После службы женщины сбились в кучку, чтобы посплетничать, а мужчины вышли на улицу, чтобы заняться тем же самым.

– Я буду на улице, malyshka, – сказал он мне на ухо. А потом развернул к себе и поцеловал в губы. Коротко, но собственнически, чтобы все вокруг знали, что Кристиан Аллистер трахает меня всеми возможными способами.

Мне показалось, что кто-то ахнул.

– Вау, – выдохнула Валентина, обмахиваясь Библией и глядя ему вслед. – Рассказывай.

Мое лицо пылало, а я сама пребывала в полнейшем ступоре от того, что он действительно это сделал. Может быть – очень может быть, – до этого я и смогла бы объяснить наше совместное присутствие тем, что привела ужасного грешника к Богу, но теперь этот вариант определенно отпадал.

– У нас должен был быть секс без обязательств, – пожаловалась я.

Вал кивнула.

– Многие люди приводят своих приятелей для потрахушек в церковь, ага.

– А можно, пожалуйста, сегодня контролировать свой сарказм хоть чуть-чуть? – Я потерла висок. – Мне кажется, я заболеваю. – Уже неделю чувствую себя так, словно со дня на день простужусь. Может, какая-нибудь упрямая кишечная инфекция.

– Окей, давай начнем с начала. Чья идея была заниматься сексом без обязательств?

– Его! А во мне нет ни капли самоуважения, так что я, разумеется, согласилась. Но теперь он берет меня с собой на вечеринки, заставляет спать в своей постели, не занимаясь со мной сексом, а теперь, – мой голос подскочил на октаву, – целует меня в церкви!

– Милая моя, – рассмеялась она. – Я уверена, тебя просто ослепила его неземная красота, но обязана сказать, его никогда не интересовал в тебе секс без обязательств. Кто угодно может с первого взгляда на него понять, что он тобой одержим.

Я нахмурилась.

– В смысле?

– Например, то, как он хитрым путем завел тебя в отношения.

– Он сделал что? Да он не стал бы… – Я осеклась, потому что нет, он как раз стал бы. – Но почему?

– Почему мужчины делают подобные вещи? Он, наверное, думал, что ты его отошьешь.

Я пожевала щеку.

– Я бы так и сделала.

Я запаниковала, когда он предложил вступить в отношения тогда в самолете, и теперь знала, что он заметил. Тогда я не была готова ни к чему серьезному. Да и до сих пор не была… ведь правда же? Неуверенность накрыла меня с головой. Я не хотела лишаться того, что у нас было, – от одной мысли об этом становилось плохо, – но мне было так некомфортно думать о том, чего он захочет от меня под конец.

– И что мне делать? – прошептала я.

– Ну он совершенно точно может тебя обрюхатить. – Она поджала губы, глядя на мою фигуру. – Если еще не. – Я закатила глаза. У меня не так давно были месячные. – Так что существует такая возможность. И честно говоря, меня он немного пугает. Он не станет тебя бить, ведь так?

– Нет. – Внезапно я поняла, что была уверена в этом больше всего на свете.

– Он тебе нравится?

Этот вопрос звучал так глупо в сравнении с тем, что я на самом деле чувствовала, думая о нем. Он меня волновал. Восхищал. Из-за него я чувствовала себя живее и счастливее, чем когда-либо в жизни. Сказать, что он мне нравился, значило ничего не сказать, но я не знала, как еще это объяснить.

– Более чем.

– А в постели он как?

Я прищурилась. Она засмеялась.

– Ладно. Детали потом обсудим. Ты готова к тому, что каждая женщина от тринадцати до девяноста двух лет будет пускать слюни на твоего мужика?

– До тех пор, пока они держат руки при себе.

– А что насчет него? Сможешь добиться от него верности?

От мысли о том, что он будет спать с кем-то еще, меня начинало тошнить. Но в то же время я не верила, что он стал бы так поступать. Я знала его уже долгое время, и меньше всего он был похож на изменщика.

– Думаю, да.

– Пока что я бы сказала, что он неплохой вариант. Но, честно говоря, я тебе просто подыгрываю. На самом деле он уже давно сделал свой выбор – и выбрал тебя, дорогуша. Тебе лишь осталось наслаждаться.

Всю недолгую поездку домой я жевала губу, пытаясь понять, что ему сказать. Не могла решить, что чувствовала касательно его манипуляций и расстраивают ли они меня вообще. Я не знала, что мне чувствовать, и это меня раздражало.

Как только за нами закрылась дверь его квартиры, я выпалила:

– Чего ты хочешь от меня, Кристиан?

Он обернулся ко мне с потемневшим взглядом.

– Всего.

По моей спине пробежали мурашки.

– Это никогда не было связано с сексом.

Он потянулся к ремню и расстегнул его с саркастичным изумлением в голосе.

– Нет.

– Ты меня провел, – обвинила я.

– Да.

– Тебе хоть стыдно?

– Нет.

Я настороженно наблюдала, как он достает ремень из петель. По спине пробежали мурашки.

– Зачем тебе ремень?

Удивленная полуулыбка.

– Думаю, не выпороть ли тебя, чтобы слушалась.

– Ха-ха. – Мой голос неуверенно дрогнул. – А если серьезно?

– Раздеваюсь, чтобы затащить тебя в постель.

– Но я еще не договорила. – Я скрестила руки на груди. – Ты меня обманул.

– Ты со мной несчастна?

Я сглотнула, переступив с ноги на ногу.

– Нет.

– Тогда заткнись и пошли в кровать.

Я прищурилась.

– Я тебе не доверяю.

– Это поправимо.

– Не обманывай меня больше.

– Не буду. – Что-то неуловимое мелькнуло в его глазах. – Иди сюда, пока я не передумал и не нашел применение своему ремню.

Нам о многом нужно было еще поговорить. О важных вопросах, на которые мне бы следовало потребовать ответа – например, что у нас были за отношения и как далеко мы собирались зайти. Но вместо этого я пошла за ним в постель, и следующие несколько часов мы провели, говоря только телами.

* * *

В следующий раз мы появились на публике в пятницу. На этот раз, когда я вышла в абсурдно вызывающем платье, он прижал меня к двери и поцеловал так глубоко, словно хотел навсегда отпечататься на моей коже, пока я не обнаружила, что потираю его эрекцию и умоляю трахнуть меня. Он разочарованно выдохнул с тихим «не могу» и сказал что-то про дела в клубе.

Тем утром, еще будучи в постели, я пошутила насчет церкви с куполами на его боку, сказав, что не знала, что он верующий. Что-то холодное появилось в нем