ты так удивляешься, как будто это в первый раз? – Надя подхватила ведро и двинулась к туалету, чтобы вылить грязную воду. – Я, кстати, подумала: может, назовем кошку Сага?

– Сага… Хорошее имя, – он пожал плечами. – Я просто думал, что ты работаешь.

Надя молча прошла мимо него с тряпкой и принялась ожесточенно промывать ее в раковине.

– Времени все меньше.

– Вадь, я понимаю. Я все понимаю. Я просто… готовлюсь. Обдумываю. – Она так терла и тискала тряпку, словно та была в чем-то виновата. – Мне надо понять, о чем я буду писать. Я уже столько времени маюсь, но нет у меня образа, понимаешь, нет!

– А о чем были твои тогдашние девочки? Может, тебе нужны те работы, чтобы были перед глазами? Хочешь, я позвоню Марго и договорюсь, чтобы их привезли?

Надя выключила воду, развернулась и уставилась на него рассеянным, невидящим взглядом:

– Нет, знаешь… Привозить, наверно, не надо… А вот о чем они были… Может, в этом как раз дело?.. Ведь если хорошо подумать… Они все были про будущее, понимаешь?

Вадим, сложив руки на груди, смотрел на нее очень внимательно и не перебивал. Такие моменты – и они оба знали об этом – и были тайным ингредиентом, столько лет скрепляющим их брак. Когда одному из них становилось трудно, другой всегда умел задать тот самый вопрос, который помогает разрушить невидимую преграду – и найти ответ, который без этой помощи был мучительно недоступным. Никто и никогда в его жизни не умел так спрашивать и слушать, как Надя. И сейчас он делал это для нее.

– Они были про мечты, про фантазии, про… Про ожидание, наверно. А сейчас… – Надя смотрела на Вадима удивленно, ясно и пристально, словно совершила открытие. – А сейчас у меня, похоже, нет никаких ожиданий. И поэтому ничего не получается.

Он покрутил головой, словно был одет не в уютную поношенную футболку, а в рубашку со слишком тесным воротничком.

– Ну что ж, если проблема действительно в этом, важно, что ты это поняла. Теперь нужен следующий шаг. – Увидев вопрос в ее глазах, он продолжил: – Покопаться и все-таки понять, чего ты ждешь. Так, чтобы было совсем пусто, не бывает. Пока человек жив, он хотя бы втайне чего-то ждет.

– Ну наверно…

– Не обязательно же это должно быть что-то глобальное? Ты можешь ждать, например, поездки в Прагу, к матери. Не думала об этом?

– В Прагу, к матери… – задумчиво повторяла Надя и слегка поворачивала свою стриженую светлую голову, словно прислушиваясь к этим словам. – Вадька, ты гений! Где мой ноутбук? Нужны фото Праги!

И, быстро чмокнув мужа в слегка колючую щеку, Надя проскользнула мимо него в коридор.

* * *

Два часа спустя, заглянув в мастерскую, Вадим увидел Надю, задумчиво сидящую на диване рядом с впавшей в медитативную неподвижность Сагой. Жена листала какие-то картинки в сети, а на мольберте стоял холст, загрунтованный сложным сиреневым тоном.

– Надь, я пойду прогуляться, – сказал Вадим, но она, не отрываясь от своего занятия, лишь рассеянно кивнула в ответ.

«Похоже, процесс пошел. Она и не заметит моего отсутствия», – подумал он, выходя из дома. Было так приятно ощущать волнение, от которого походка стала более упругой, а дыхание – глубоким и свободным. Как в юности.

Глава 41

Пальцы в кровь. Она скребла и ковыряла верх стенки, за которой была другая часть подвала с люком, выходящим на кухню. Не может быть, чтобы эти ублюдки завалили и второй выход. Они для этого слишком тупые. Она выберется. Как же больно!

На ногах были мягкие тапочки – ни каблуков, ни прочного края, которым можно было ковырять. Никакой палки, ничего. Только голые руки. И эта боль в голове и в груди. Слава богу, хоть ноги не сломаны.

Когда-то давно она читала польский детектив, в котором героиню очень удачно бросили в застенок с вязанием. Пани Иоанна орудовала вязальным крючком и проковыряла себе путь к свободе. Увы, у Светы такой возможности не было.

«А у этого, аббата Фариа, было регулярное питание, – ожесточенно размышляла Света, раскачивая шершавый кирпич, который казался более подвижным, чем другие. – Без воды он бы ни в жизнь не прорыл свой ход…»

Стенка была промазана не раствором, а глиной, а значит, потихоньку ковыряя швы, можно было рано или поздно выбить из нее хотя бы один кирпич. А дальше дело пойдет. Если бы она могла выпрямиться в полный рост… И вдохнуть, хоть раз вдохнуть полной грудью, не чувствуя, как сломанные ребра давят на легкие…

«Если бы, если бы… Чемпион по бесплодным сожалениям», – обругала себя Света и обессиленно сползла на песчаный пол.

Она прижала саднящие ладони к глазам и с глухим отчаянным стоном опустила голову.

«Если я выберусь… если я только отсюда выберусь… Капли больше в рот не возьму. Ты, там, наверху, ты меня слышишь?! – Она подняла глаза к темному потолку и всхлипнула. – Я поняла. Я все, что ты мне хотел сказать, поняла, слышишь, ты?! Хочу жить! И буду! Буду жить!»

Слезы, оказывается, бывают даже у тех, кто умирает от жажды. Очень соленые и очень горячие слезы.

* * *

Надя с удовольствием отхлебнула воды и поставила стакан на широкий подоконник. Сага мирно дремала на диване.

«Муза моя шерстяная», – с нежностью улыбнувшись котенку, она снова повернулась к мольберту.

С Прагой все было прекрасно. Картинок была уйма: шпили, башенки, мосты… Покопавшись, Надя выбрала одну фотографию, на которой мощеная брусчаткой улица округло поворачивала и стекала вниз, и ритм ее движения подчеркивали светящиеся фонари. Она точно знала, что Прага на ее картине будет такой. Только как вписать в нее девочку? Надя потянулась к альбому для эскизов, но ее отвлек звонок мобильного.

– Да, слушаю.

– Надя, здравствуйте, это Маргарита Гант.

– Да, да, здравствуйте, Маргарита.

– Как ваши дела? – голос арт-агента звучал одновременно напористо и мягко.

– Спасибо, все нормально. Я работаю… к выставке, – неуверенно промямлила Надя, опасаясь, как бы от нее не потребовали прислать фото того, что она сейчас делает.

– Очень хорошо. Можете показать?

– Боюсь, нет, – выдохнула Надя. – Работа еще в процессе…

– Хорошо, понимаю. Надя, я хотела бы с вами встретиться. Поговорить. Найдете для меня время?

Надя зачем-то взглянула на запястье левой руки, хотя часов не носила с юности. Сага во сне перевернулась на спинку и томно потянулась всем небольшим темным тельцем.

– Да, давайте, конечно.

– Нет, не по телефону, я предпочитаю лично. Сегодня, наверно, уже поздно – а вот завтра будет у вас время для встречи?

– Да, конечно. Давайте