Как же мне не нравилась конкретно эта идея, но лишь она объясняла, почему Густав поверил и появился. Потому что тот, кто взывал к его помощи, был обманут и не подозревал о ловушке. А потом. потом.

— Короче, предавать он не хотел, его враги заставили, а сам он белый и пушистый? — В голосе Руби, кроме провокационного вызова устроить очередную ссору, отчетливо слышалась странная смесь сарказма и сочувствия. Даже не знаю, что больше меня раздражало!

— Почему бы и нет?! Всякое бывает, — огрызнулась я.

Конечно, это не повод прощать, но зато можно понять, объяснить. Найти уважительную причину, которая не оправдает предательства, но хотя бы сделает его не такимвнезапно-циничным.

Желание просто заполучить силу младших собратьев меня пугало. Нет, оно тоже было понятным, но каким-то... уж очень противным, что ли. Чересчур... высшим. Наплевательским.

Или это у меня от переизбытка общения со слишком уж человечным окружением нравственно-моральные ориентиры сместились?

«Мы в замке. Заводить?» — вежливо постучался мне в голову Берт.

«Заводи», — думаю, обреченные интонации были ощутимы даже мысленно. Вслух же я, тяжко вздохнув, предупредила всех: — Сейчас я по-быстрому еще одного в клан приму.

Ответственность за Родерика мне не хотелось перекладывать ни на чьи плечи, хотя он соглашался попасть в клан даже на равных с Бертом. И это желание проникнуть к нам в гнездо хоть чучелом, хоть тушкой будило во мне паранойю. Причем самый простой способ все выяснить был не пытка, хотя о ней я тоже думала, а удовлетворение желания доставалы. Пятисотлетний вампир-некромант. Как и в случае с Антересом или Стефом, я заключала с Родериком особый союз, с кучей мелких подпунктов. И одним из них было обязательное условие поддерживать меня, даже если на нашем общеклановом совете возникнут разногласия. Тех, кто посмеет мне возражать, было уже более чем достаточно. Тот же Берт молчать не станет.

Едва в зале появились посторонние, все остальные разбрелись по углам. Стеф и Антерес окружили Рыжую, а Руби присел на подоконник, пристально наблюдая за мной. И я знала, что, несмотря на свою улиточную скорость, волчонок окажется первым, кто придет мне на помощь, если она вдруг понадобится. Возможно, даже раньше Берта, плюхнувшегося с ним рядом.

Сначала все шло как обычно, мы с Родериком укусили друг друга и начали впитывать кровь и воспоминания, мысли, чувства. Затем я ощутила напряжение, исходящее от подоконника и из угла, где кокетничали Антерес, Стеф и Сохви. Учитывая, насколько глубоко приходится погружаться, когда сливаешься с кем-то, заключая союз, это чувство меня насторожило. Возможно, поэтому я успела быстро прерваться, едва доставала безвольно повис на моем плече.

Подбежавшие мужчины подхватили Родерика и уложили его на пол. Стеф помчался искать Леона, чтобы взять у него крови для восстановления. Зато я. я ощущала себя буквально всемогущей! Во мне бурлила сила, магия.

— Лапонька, ты только что чуть не выпила вампира старше тебя в два раза! — Во взгляде и голосе Антереса светилось опасливое восхищение. — Ты только что чуть не выпила не связанного с тобой родством вампира.

Я лишь виновато покосилась на Родерика. Да, парень был не слишком силен магически, возможно, поэтому Тавиф до сих пор его не выпил сам. Зато не стесняясь убивал при нем других, и именно поэтому доставала так хотел ко мне. Искал защиту от своего создателя.

— Не понимаю, как так вышло, — растерянно прошептала я, усаживаясь на корточки рядом с уже приходящим в себя некромантом. — Держи. — Куснув саму себя за палец, я протянула Родерику руку, и тот, не задумываясь, принялся тянуть из меня кровь и силы. Правда, надолго его не хватило, но хоть вместо пергамента на теле снова кожа появилась.

В это время вернулся Стеф с несколькими бутылками, к которым бедный доставала жадно присосался. А напившись, взмахнул рукой и воспламенил стоящий с ним рядом стул.

Вода подчинялась мне с трудом, но чтобы погасить пламя, магии хватило. Причем проделала я все это практически не задумываясь, потому что все внимание, мое и остальных присутствующих, было направлено на Родерика.

— Завидую. У меня пока не выходит, — выдал Берт, первым придя в себя. — Ты везунчик.

— То есть я теперь некромант-стихийник, как ты? — Судя по восторгу в голосе, парень уже забыл о том, что только что едва не умер. Что я едва его не убила! Что я, не задумываясь о последствиях, отдала свою кровь ослабленному вампиру и, получается, сделала его своим птенцом... — Я смогу ходить под солнцем?!

— Завтра проверим, — занудным голосом суровой матери проворчала я и махнула рукой к выходу: — А пока спать.

Почему-то все поняли, что мои слова относились лишь к Родерику. Ну и Берт, как ответственный товарищ, отправился его проводить. Предупредив меня перед уходом:

— Скоро вернусь.

Едва парочка скрылась, я устало опустилась на целый стул, закрыла глаза и вопросила, глядя в потолок:

— Что это было, а?!

— Подарок от психованного предка? — даже не скрывая сарказма, предположил Руби. — Сама же сказала: сначала забрал силу, затем вернул. Может, не рассчитал и вернул чуть больше, чем надо?

— Сильно больше. — Я потрясла головой, пытаясь восстановить способность здраво мыслить, и вспомнила об одной важной новости. Родерик не придал ей значения, но хорошо хоть, вообще запомнил настолько, что я уловила ее отголоски. — Двести с лишним лет назад в Совете освободилось место стихийного мага.

— А-а-а. э-эм. — раздались вокруг глубокомысленные звуки. Но да, откуда нам, простым вампирам, знать о том, что происходит в Совете высших? Только сдается мне, теперь-то уж пазл с причинами, последовательностями и задумками сложился полностью.

Мой создатель, Эспен, всегда был далек от политики. Значит, на место в Совете мог претендовать или кто-то из его собратьев, или кто-то из старших птенцов. Возможно, тот же Густав. Немного сбрендивший, очень оригинально мыслящий, абсолютно неуправляемый.

Одновременно попавший в Совет стихийник набирал себе свиту, куда попадали сильнейшие из магов. Конечно, претендовать на место в Совете двухсотлетний мальчишка не мог, а вот на место в свите советника, если бы доказал свою силу, почему бы и нет? И преданный вампир в чужой свите — это отличная причина, чтобы помочь ему с нападением на гнездо его создателя.

И зачем привлекли Густава, тоже понятно. Если он сумел между делом одарить меня такой силой, что я чуть не выпила вампира из другого гнезда, даже не родственного моему, то его протеже сравнялся бы с молодыми высшими!

Но Густав отказался... поэтому Филс захватил его, чтобы тот не проболтался и заодно для своих опытов. А может, у этих гадов уже был выбран претендент на место советника, вот они и подстраховались, захватив соперника. И отправились убивать первого и последнего птенца, чтобы скормить их силу предателю. Но что-то пошло не так. Не вышло. Не получилось.