«Тоже мне – небесный… - равнодушно от душевной усталости подумала Карина, гладя Иту по грязным, свалявшимся в космы волосам и посматривая на Индара, который больше не двигался: рухнул плашмя на живот и раскидал по полу руки. – Мог бы придумать и что-то получше, чем поглощать те нити… Высшая форма мага, блин…»

Чтобы услышать вой магического ветра, гуляющего сквозняком по старому замку, или же рёв магической бури за стенами, надо всего лишь вслушаться и перестать воспринимать шум в качестве привычного фона. Карина, поневоле сидевшая в тяжёлых раздумьях, услышала… только не ветер и бурю, хотя отметила мимоходом и их.

В смеси шорохов, шелеста и сквознячного подвывания появился ещё один звук, совсем рядом… Нисса – тоже услышала?.. Юная ведьма вынула руки из бассейна и, тяжко выдыхая, полубоком села возле него. Судя по всему, тоже смотрела на коридор, пугающий своей непредсказуемой темнотой, а сейчас ещё и нарастающим шумом. От недавней слабости юной ведьмы не осталось и следа. Девушка жёстко выпрямилась, а потом резко схватилась за рукоять меча, правда не вынимая самого оружия.

Карина оттолкнулась от ступени, на которой сидела, и, оставив девочку её старшему брату, встала рядом с ведьмой. Вытянула вперёд руку с факелом, зашипевшим, едва не погасшим от нервного движения. Коридор всё ещё тёмен, а Индар всё так же бессильно лежал у его входа. Пора спасать самого небесного?

Высвободив меч из ножен, Карина шагнула на ступеньку ниже. Горячечно сухая ладонь Ниссы цапнула её за кисть.

Они переглянулись. Одна вопросительно, другая – отрицательно качая головой, потому что трудно говорить.

- Нельзя… В таком состоянии он убьёт всех…

Несмотря на страх, Карина саркастически подумала: «Что? Какое такое – в таком состоянии? Вот это вот обмякшее тело кого-то может убить?» Да и кто бы поверил в это, глядя на вольготно разлёгшегося на полу человека, который не то заснул, не то находится в глубоком обмороке?

Пришлось обернуться к Ниссе, чтобы увериться: она сказала серьёзно.

Нисса замерла, глядя на Индара, и её лицо оживало от безразличия…

Привычки нет – в следующий момент сообразила Карина. Нет у неё, Карины, привычки смотреть не человеческим, а вооружённым магией взглядом. Сообразила только потому, что даже пара секунд напряжённого всматривания в лежащего дала возможность разглядеть вокруг и над Индаром нечто прозрачное. Оно мерцало призрачными искрами, в которые нельзя было всматриваться, потому что ловились лишь боковым зрением, а от прямого взгляда ускользали. Будто кто-то набросил на неподвижное тело пышное, пусть и невидимое одеяло.

Последней каплей терпения – судорожный вздох Ниссы, которая явно что-то разглядела – какое-то изменение в этих искрах. Карина торопливо, заранее морщась от предугадываемой боли, порезала боковую сторону пальца, «напоив» собственное оружие кровью. Клинок вспыхнул переливами огня – и Карина увидела. Поздно, но увидела.

Рука небесного, бессильно лежавшая на каменных плитах, выпрямилась. Всё ещё плохо уловимое пространство с мерцающими огнями послушно обволокло конечность Индара. Тело небесного продолжало лежать застывшим, но… Рука медленно поднялась – и через секунду упала. С грохотом, громовым эхом прокатившимся по всем стенам!.. Как упал бы камень – нет, глыба с огромной высоты! – на каменный пол. Потому что грохнулась на пол уже не человеческая рука, а внезапно, будто резко выстрелившая в сторону громадная ящеричья лапа – с каменными когтями. Пол под этими когтями раскрошился, выщербленный неожиданной силой удара по нему. А Индар поднимал уже следующую руку, в падении вниз тоже прогрохотавшую драконьей лапой. Одежда небесного в жуткой симфонии других звуков всё-таки довольно громко протрещала, стремительно лопаясь на раздавшемся в стороны бронированном драконьем теле.

Карина поняла, что рот её открыт, но ничего с этим поделать не могла.

Зверюга из Индара получилась то, что надо!.. Восторг и ужас!..

Индар обернулся – то есть голову на длинной шее повернул. Голова чуть вытянутая и прямоугольная, как у динозавра на картинках в учебнике истории. Отличие только в том, что не гладкая, а с небольшим роговым наростом выше носа – и будто в шлеме из таких же наростов, которые переходили в гребень по всему телу. Прижатые к бокам кожистые крылья подрагивали, готовые вот-вот раскрыться. Будто зная, что именно Карина думала о нём, дракон, вперившись в её глаза, ощерился в жутком оскале – да так, что перепуганная Карина с трудом удержалась от вскрика: «Детей не пугай!» Меч в её руках – ходуном ходил, пока небесный вглядывался в её глаза своими – сумасшедшими очами, наполненными полыхающим алым огнём.

Но дети не испугались. Лукас вставал – не сводя глаз с небесного, открывая рот, задирая подбородок, будто прочувствовал странное, невиданное вдохновение. Ита хоть и плакала, цепляясь одной рукой за брата и протягивая другую к Индару, но лицо было странно светлым от испытываемых ею чувств.

Дракон отвернулся. Длинное тело, в кошмарных остроконечных шишках, которые ближе к загривку переходили в бронированные пластины, мягко перелилось волной, когда дракон шагнул вперёд, всего лишь сдвинув лапу к опасному коридору. Хвост обвился вокруг основания бассейна с чистой магией. И внезапно Карина тоже прочувствовала то вдохновение, которое наверняка ощущал Лукас: ей тоже захотелось стать невиданным и прекрасным в своей страхолюдности зверем!

А дракон между тем вздыбился, помогая себе крыльями, и чуть отпрянул к бассейну так, что почти сел на задние лапы. И мгновением позже страшный поток огненной лавы с рёвом ворвался в коридор, по которому всё ещё (за секунду до выброса огня Карина это расслышала!) шли демоны.

Сила огня оказалась такова, что люди её ощутили – тоже эхом, вернувшимся от стен холла: весь огненный поток коридор не сумел вобрать – что-то плеснуло и в края входа. Выплеск был такой, что после его угасания в холле словно стемнело, хотя бассейн продолжал сиять чистой магией, а факел не успел потухнуть.

«Вот что значит – Индару не нужно оружия…» - содрогаясь, вспомнила Карина.

И наступила тишина, в которой приглушённо выла магическая буря за стенами замка, а сквозной ветер продолжал носиться где-то в коридорах… Но мерный шелест многих ног пропал. И слышался ещё один звук (ошеломлённая Карина предполагала, что не слышала, а придумала его себе) – звук падающих на пол суховатых твёрдых хлопьев: это сожжённая плоть демонов шелестела, передвигаемая коридорным сквозняком.

Дракон, всё ещё с открытой пастью, тоже прислушивался к тишине. Кажется, убедившись, что всё пока