Он дразнит меня. Старается всеми средствами вывести меня из себя, разозлить, как Нико, когда раз за разом называет меня «малышом». Но я вижу его настоящую цель. Он хочет мной манипулировать. Я больше никому не позволю так поступать со мной.

– Понимаешь, твоя проблема в том, что ты слишком испуган, чтобы чего-нибудь хотеть. Боишься разочароваться, не получив желаемого. Или получив и увидев, что оно не такое, как ты надеялся. – Он подходит ближе и снова откусывает от плода. Отвратительный сок стекает по его лицу в нескольких дюймах от меня. – Думаю, что на самом деле ты хочешь только одного, – (чав, чав), – быть свободным.

– Не уверен, что мне понравилась бы свобода в вашем понимании.

– О, ты очень удивишься, – Полосатый отбрасывает огрызок в грязную траву. – Я могу обеспечить тебе настоящую безопасность. Это место полностью принадлежит мне, и я хорошо умею заботиться о своей собственности.

– Вы просто используете других, – я невольно тянусь к груди, чтобы прикоснуться к монетке, но, конечно же, ее у меня нет. По телу пробегает волна паники. Нет, я должен успокоиться, помнить, что не нуждаюсь в Рейнхарте, чтобы быть сильным. Он – не я. Я тот, кто я есть. – Агапиос говорил, что вы жаждете власти.

– О, ты мне действительно нравишься, – смеется Полосатый. – Любишь рубить правду-матку. А зачем мне нужна власть – об этом Агапиос тоже тебе говорил?

– Нет.

Он проводит рукой по одной из отпиленных веток.

– Люди всегда хотят, но никогда не могут пользоваться тем, чего они так хотели. Желают иметь друзей, а когда находят их, понимают, что не так-то они им и нравятся. Хотят каких-то вещей, а получив, утомляются и выбрасывают. Они злятся, грустят, раздражаются, когда все идет не так, как им хочется. – Он отдергивает руку от ветки, уколовшись об острую щепку. – Когда наблюдаешь за людьми достаточно долго – столько, сколько это делаю я, – от них начинает тошнить, – он вытаскивает из пальца длинную занозу и рассматривает ее. – Люди – это мусор. Мир просто засорен ими.

– Вы хотите очистить мир от людей?

Полосатый вздыхает и бросает занозу в траву.

– Нет, я не хочу их поголовно уничтожить или что-то подобное. Люди могут быть полезны, если их держать под контролем. Я просто считаю, что пришло время найти им лучшее применение.

Он смотрит на дверь Оранжереи, которая открывается. Нико вкатывает внутрь инвалидную коляску Кэсс. Позади бредет Рейнхарт, низко опустив голову.

Кэсс на миг встречается со мной глазами, но тут же отводит взгляд.

– Взять хотя бы твою сестру, – продолжает Полосатый. – Ты довольно долго о ней заботился, но не сможешь заниматься этим вечно. Именно поэтому ты так хотел найти папочку: чтобы переложить часть забот на него. Ты испуган. Но ты постоянно настолько боялся ее потерять, что совсем забывал радоваться ее наличию рядом с тобой. Я могу освободить тебя от этого страха.

– Вы хотите сказать, что можете поддерживать жизнь Кэсс? – спрашиваю я, пока Нико катит коляску вверх по склону холма.

– Даже более того! Я могу исцелить ее. Много лет я дал такое обещание твоему отцу. Если бы он соблюл условия своего контракта со мной, сейчас твоя сестра была бы здорова и счастлива, а твои постоянная ответственность и страх за нее растворились бы как дым.

Это звучит… почти хорошо. Почти. Потому что я понимаю, что это ловушка.

Полосатый переключается на Кэсс, которую Нико тем временем подвез к самому дереву.

– Кэссия, ты прекрасно выглядишь сегодня вечером.

Нет, она выглядит не прекрасно: одета в пижаму, волосы не расчесаны. У нее совершенно несчастный вид.

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее.

– Нет, – коротко отвечает она, но ее тон говорит куда больше: «Ты не должен был все это затевать» и «Это все твоя вина».

Я пытаюсь без слов передать ей послание: «Сейчас я пытаюсь все исправить». Но она на меня даже не смотрит. Понятия не имею, как можно изменить хоть что-нибудь для нее. Но все равно попытаюсь. На помощь Нико я рассчитывать не могу. Он хотел, чтобы я его слушался, следовал его указаниям, но я больше не собираюсь быть пассивным участником событий. Я сам буду выбирать, что мне делать. Не Нико и не Полосатый. Не Рейнхарт, не Кэсс, ни Агапиос, ни даже Отель не смеют выбирать за меня.

Потому что это моя вина и мое дело.

Я смотрю в лицо Полосатому.

– Давайте заключим сделку.

Нико резко разворачивает голову в мою сторону.

Кэсс выпрямляется в кресле.

– ЧТО?!

Но Полосатый только усмехается.

– Сделку?

– Да, – я с трудом сглатываю. – Я хочу, чтобы вы исцелили мою сестру, как и обещали, потом освободили ее и закончили свой контракт с Нико.

«Что ты делаешь?» – одними губами выговаривает Нико.

Я не уверен, что поступаю правильно, однако больше не могу бездействовать. Знаю, что мне нечего предложить Полосатому в обмен на свободу всех детей, но хотя бы Кэсс я могу вызволить отсюда. И если Нико станет свободен, больше не связан с Полосатым, он сможет вернуться в Отель, все им рассказать, и они придут выручать меня. Да, это многоходовка, но если кому-нибудь под силу ее выполнить, так это Нико. Рахки придется самой выручать детей Монастыря, но я в нее верю, она справится.

Полосатый только смеется.

– И какую цену ты готов предложить за свободу моего протеже и за здоровье твоей сестры?

За здоровье Кэсс? Любую.

– Себя самого, – говорю я вместо этого. – Я останусь с вами и буду на вас работать. Займу место Нико, если захотите. По доброй воле. Ведь добровольное служение это для вас самое лучшее, верно? Это настоящее обладание человеком.

– Кэм, прошу тебя, – кричит Кэсс.

– Ого! – Полосатый весело хлопает в ладоши. – Вижу, кто-то справился со своим домашним заданием! Это не Нико тебе случаем рассказал о моих предпочтениях? Нет, вряд ли Нико. Скорее Сев.

– Какая разница? Ведь вы получите то, чего хотите.

– И верно, никакой! – восклицает Полосатый. Он подходит к Рейнхарту и обнимает его за плечо. Тот не двигается. Он такой же безвольный и бессмысленный, как контрактники: пустая оболочка. – Знаешь, много лет назад я предложил твоему отцу точно такую же сделку. Мне нужна была Оранжерея, конечно же, но мне было необходимо и то, чтобы он передал ее мне по доброй воле. Знаешь, нет ничего слаще доброй воли человека. Весь этот вкус риска… Я был ужасно разочарован, когда в результате пришлось отнять у Рейнхарта волю, потому что он нарушил условия контракта.

– Так вы сделаете это? – настаиваю я. – Исцелите Кэсс и возьмете меня на место Нико?

– Нет, – повторяет Кэсс.

– Не спорь, – говорю я ей. – Я знаю, что делаю.