этой болезни

Лежать в хризантемах гораздо полезней?»

Соня взглянула: кругом – зеркала,

И всюду она была очень мила.

И каждое зеркало ей отражало

Глицинии (синие), бегонии (алые).

Но Доктор серьезно глядел в потолок.

Вдруг он схватил и надел котелок.

«Белое любит любой пациент!» —

И тут же уехал к садовникам в Кент.

А соня ждала, расстилаясь красиво

В бегониях (алых), в глициниях (синих),

Но в общем она ничего не желала

В глициниях (синих), бегониях (алых).

Доктор вернулся нежданно совсем,

Ворвался с охапкой больших хризантем.

«Вот чистое белое и строгие линии!

Прочь – эти алые! Брысь – эти синие!

Недаром я съездил к садовникам в Кент».

Перелопатил постель и в момент

Белым ковром расстелил хризантемы.

«Теперь, он сказал, успокоимся все мы».

Больная сказала, вздохнув тяжело:

«Ложе мое незнакомо бело.

О, мое прежнее где покрывало

В глициниях (синих), в бегониях (алых)?»

Доктор ей лобик потрогал рукой

И прописал ей Душевный Покой:

«Вылечит вас, повторяю, Система.

К тому же эффектно лежать в хризантемах».

А соня взглянула опять в зеркала,

Где белых цветов отражались поля.

«Доктор, а если бы я поросила

Опять – моих алых, вернуть – моих синих?»

Доктор заблеял, что все это вздор

И прописал ей массаж и мотор,

И спел на мотив из «Аиды» затем:

«Просто с ума сойти от хризантем!»

А соня мечтала – лапки на глазки,

Что все хризантемы с кровати, как в сказке,

Исчезли – и снова постель ее стала

В глициниях (синих), в бегониях (алых).

Доктор наутро примчался опять:

«Здесь никому ничего не понять!

Электрошок победит миражи!

Как хризантемы на солнце свежи!»

А соня спала и зажмурилась так,

Что вместо сияния видела мрак,

Он утопала (она это знала)

В глициниях (синих), в бегониях (алых)…

Но стойте! по мнению тетушки Эммы,

Здесь лишнее – Доктор и все хризантемы,

А соне в саду прогуляться полезней.

Прогулки – лекарство от всех болезней.

Мы видели соню! По саду гуляла

В глициниях (синих), бегониях (алых).

И в лилиях (белых) и в астрах (лиловых)…

И соня была совершенно здорова.

РЫНОЧНАЯ ПЛОЩАДЬ

У меня есть пенни,

Новый светлый пенни,

В кулаке мой пенни

На рынок я понес.

Покупаю кролика,

Маленького кролика —

Бархатные ушки

И розовый нос.

Заглянул я в лавку к продавцам лаванды.

(«Только одно пенни за пучок лаванды!»)

Нет ли у вас кролика? Не надо мне лаванды!

Но кругом – лаванда, нету даже роз.

У меня есть пенни

И еще есть пенни,

В кулаке монетки

На рынок я понес

Покупаю кролика,

Маленького кролика —

Бархатные ушки

И розовый нос.

Завернул я в лавку к продавцам макрели.

(«Эй, всего два пенса за кило макрели!»)

Нет ли у вас кролика? Не надо мне макрели!

Но мокро, всюду – рыба. Нету даже роз.

Я нашел шесть пенсов,

Шесть блестящих пенсов,

Новый шестипенсовик

На рынок я понес.

Покупаю кролика,

Маленького кролика —

Бархатные ушки

И розовый нос.

Захожу я в лавку, где тарелки, блюдца.

(«Заплати шесть пенсов за любое блюдце!»)

Нет ли у вас кролика? Мне не надо блюдца.

Но всюду только блюдца, обидно мне до слез.

Ничего в кармане,

Ничего в кармане.

Нечего в кармане

На рынок мне нести.

Я иду по лугу

Светлому в тумане —

И всюду скачут кролики

На моем пути.

Вы меня простите, продавцы лаванды,

Вы меня простите, продавцы посуды,

Вы меня простите, продавцы макрели,

Вы просто не сумели мне кролика найти.

ЧЕТЫРЕ ДРУГА

Эрнст был слоном – был огромный и кроткий,

Генри был львом с шевелюрой густой,

Джордж был козлом с пожелтелой бородкой,

А Джеймс был улиткой простой.

Генри загнали в железную клетку,

Эрнста – в стойло, сиди и не хнычь,

Джордж потихоньку ушел за калитку,

А Джеймс залез на кирпич.

Эрнст вышиб двери, когда надоело,

Генри с рычанием прутья сгибал,

И Джеймс затрубил от великого гнева,

Но никто его не услыхал.

Эрнст вдаль ушел на вершину похожий,

Генри в саванну умчался рыча,

И Джеймс совершил путешествие тоже —

Прибыл на край кирпича.

Эрнст был слоном с голубыми ушами,

Генри был львом с шевелюрой густой,

Джордж был козлом, упомянутым нами,

А Джеймс был улиткой простой.

НАД ПРУДОМ

          Я рыбачу.

И не надо здесь ходить, помогать, спасибо!

Разве вы не видите, что услышит рыба?

Рыба думает, что я играю на струне.

Вон сама она, плеснув, играет в стороне.

          И не знает рыба, что я рыбачу,

          Не подозревает, что я рыбачу.

          А я рыбачу,

          А я рыбачу!

          Нет, нет, нет, я лягушачу!

И не надо мне шептать, наклоняясь к уху,

Может шепот громовой испугать лягуху.

Для нее я – просто куст, придорожный пень,

Села на нос стрекоза, не смахнешь теперь.

          Лягушка не знает, что я лягушачу,

          Не подозревает, что я лягушачу.

          А я лягушачу,