– Но меня не было в выходные…

– А вы думаете, папа будет вдаваться в такие тонкости?Не говоря уж о том, что и я испытываю вполне определенные подозрения.

– Но не может же быть, чтобы насчет меня…

– А почему бы и нет? – безмятежно спросилаона. – Какой-то роман так и называется: «Подозреваются все»… Ладно, небуду вас мучить. Все пойдет своим чередом, всех поголовно допросят, конечно, новы со мной сейчас поговорите откровенно, как на исповеди. Иначе я могурассвирепеть и еще до явления Беклемишева народу Карфагеном пройду по вашемузаведению…

– Поверьте, я…

– Поговорим, а там будет видно, верю я или нет. Янемного разбираюсь в ваших делах, но нужно вникнуть глубже…

– Пожалуйста, я…

– Это нормально, что в выходные здесь не было ниединого врача? То есть – соответствует устоявшейся практике?

– Увы. Выходные, признаться, – мертвый сезон…Представляете, наверное, какая у нас нехватка людей? И как те, кто работает,живут впроголодь?

– Представляю, – сказала Даша. – Как везде,что же тут неясного. А уколы кто делает? Вам приходится?

– Нет. Врач никогда не делает уколов сам, даже вслучаях, подобных… нынешнему. Есть медсестры, имеющие должную квалификацию идопуск…

– Так, – сказала Даша. – А эта ваша Фаина,симпатичная женщина в наколочках, подобный допуск имеет? Ну?

– Вообще-то нет…

– Да? – подняла брови Даша. – А мне нашчеловек докладывал, что именно она несколько раз ставила Беклемишевой уколы.Как вы сей феномен объясняете? Только давайте договоримся: отвечать без затяжеки раздумий. Я вас не пугаю, но сугубо от меня зависит, кто из вас тут останетсяна свободе, а кто будет задержан по подозрению…

Доктор страдальчески поморщился:

– Сплошь и рядом случается, что уколы ставят обычныесанитарки. В конце концов, для этого нужен минимальный навык.

– То есть и это у вас – обычная практика?

– Обычнейшая, – признался он с вымученнойусмешкой. – И не только у нас… Повсюду.

– Благо клиент все равно протестовать не может? Чтобылишний раз по морде не получить?

– Дарья Андреевна, не я эти порядки вводил, и зарплатуне я задерживаю, и не я ее устанавливал в виде сущих крох… Кто сюда пойдет натакие гроши? Держимся за каждого, кто пока не сбежал. Я согласен, внутривенныеуколы требуют более серьезного подхода, но поставить внутримышечный илиподкожный, в принципе, может любой после минимального натаскивания. Дело врача– подробно расписать, кому и что колоть, все остальное лежит на медсестрах.

– А медсестра может по дружбе попросить санитарку:«Зин, ты там за меня колони…»?

– Бывает. Выходные вообще – тяжелые дни.

– Ага, – понимающе сказала Даша. – И спятблаженненько, и водку иногда попивают, а то и трахаются на рабочем месте, колидо понедельника начальства не будет. Да и само начальство тоже люди. Словом, мыподходим к банальной истине: в том, что больная умерла вечером в воскресенье ипролежала до утра понедельника, нет ничего из ряда вон выходящего?

– Я бы не сказал, что это обычная вещь, но подобное тои дело случается. Без всякого злого умысла и заговоров.

– Пойдем дальше, – сказала Даша. – Давайте-кавсе же проработаем вариант заговора – или, говоря не так пышно, того, что у насв конторе именуется «преступным умыслом». Да не дергайтесь вы, вас лично я покани в чем таком не обвиняю… Предположим, я работаю у вас. Врачом, санитаркой,медсестрой… И мне позарез нужно вколоть Беклемишевой какую-то гадость, которуюей вовсе не прописывали, поскольку от этой гадости любой тут же загнется.Трудно мне будет подменить ампулу?

– Не особенно, – сказал он, отводя глаза.

– Все равно, медсестра я с допуском, санитарка иливрач?

– Без разницы. Вот только, осмелюсь заметить, усанитарки и медсестры не в пример больше возможностей, чем у врача… Я жеговорил – врач с медикаментами, предназначенными для конкретного больного,практически не соприкасается. В отделениях для тех, кто поспокойнее, больныесами ходят в процедурный кабинет, а у нас колют в палатах, вот и вся разница…

«Оба караульных для порядка каждый раз смотрели, какиеампулы принесли Беклемишевой, – вспомнила Даша. – Но фармацевты изних никудышные, к тому же иные лекарства сплошь и рядом находятся внемаркированных ампулах, да и не проверишь предварительно на себе, это же непища за королевским столом, которую в былые времена пробовала куча народа. Матьтвою, как легко совершить в психушке заказное убийство, не нужно бегать савтоматами…»

У собеседника был вид человека, которому предстоит принятьнезамедлительно серьезное решение. И он решился:

– Я полагаю, не было нужды в такой изощренности… Тоесть в подмене ампул.

– Так-так… – поощряюще сказала Даша, мгновеннонасторожив уши. – Без всякого яда? Это как?

– Можно было сделать все совершенно иначе. Достаточновсего-навсего не сделать нужного укола. Понимаете, многие наши медикаментывводятся в комплексе. Потому что у многих есть побочные эффекты. Скажем, дляподдержки сердца колется строфантин, но параллельно с ним вводится такназываемый корректор. Строфантин без корректора как раз и может вызватьостановку сердца. Улавливаете?

– Улавливаю, – медленно сказала Даша. –Значит, я вкалываю этот ваш строфантин, но корректор оставляю у себя в кармане– и преспокойно ухожу… А человек умирает.

– Да.

– А может какой-нибудь анализ определить, что именно втот день человеку не кололи корректор?

– Очень сомневаюсь. Вряд ли.

«Великолепно, – подумала она. – Не больничка, аполигон для идеального убийства. Никаких концов не сыщешь.»

– Беклемишевой назначали строфантин?

– Да. Ежедневно. Дарья Андреевна, нужно как-топостараться объяснить все отцу…

– Успокойтесь, – хмыкнула она. – Начальствовелело здесь поставить наряд омоновцев, скоро подъедут. Мы ведь не звери,понимаем ваши… проблемы. Точнее, щекотливость вашего положения, – добавилаона без намека на сочувствие. – Не попрет Беклемишев на автоматчиков, ненастолько он глуп… И еще один вопрос, быть может, неделикатный… Как по-вашему,она и в самом деле была больна или симулировала?

– Симулировала? Я о таком аспекте как-то не думал.Никто не требовал от меня подобных умозаключений…