Терренс усмехнулся, отправляя в рот очередную порцию.

Отчего-то в памяти всплыл наш сегодняшний с Джойс разговор. И я спросила:

– А Оливер с кем-нибудь встречается?

Хардинг перевел на меня взгляд, его брови чуть приподнялись, он дожевал, а затем усмехнулся.

– Нет, насколько мне известно. А что, я уже тебе разонравился?

– Просто… знаешь, Джойс интересовалась. ― Решила выложить правду и ничего не выдумывать. В конце концов, это всегда было правильнее.

– Правда? ― Его брови взлетели выше. ― И почему она интересовалась личной жизнью моего брата?

– Ну… я немного рассказала ей о тебе, и она считает тебя замечательным.

Терренс так и просиял.

– Рассказала обо мне? Серьезно? И я прошел?

– Прошел? ― Не поняла я.

– Проверку, ― усмехнулся он, ― когда девушка рассказывает о своём парне подруге, то, сама того не осознавая, проверяет его. Известный всем женский приём ― если подруга одобряет твой выбор, значит, ты выбрала верно.

– Этот бред придумали мужчины? ― Усмехнулась я, и Терренс сделал то же.

– Это не бред, Барнс. А жизненная аксиома.

Я вновь усмехнулась, всем своим видом давая понять ― нет, это бред.

– Так Джойс интересовалась Оливером, потому что ей понравился я?

– Что-то вроде того.

– Я думал, она с кем-то встречается. Разве нет?

Ну…

– Да. Макс. Мы работаем вместе.

– И?

– И… кажется, он ей изменяет.

Я не знала, могу ли говорить об этом с Терренсом, но подумала, что он всё равно никому об этом не расскажет. Поэтому выложила всё, что знала.

– Думаешь, Джойс права? ― Спросила я, когда закончила. ― Макс изменяет ей?

– Мне жаль, детка, но скорее всего да. ― Серьезно ответил Терренс, и это был именно тот ответ, которого я так боялась. ― Но в любом случае, Джойс следует с ним поговорить и всё выяснить.

– А, если он не признается?

– Значит, нужно поймать его на горяченьком. Чтобы отвертеться уже не вышло.

«Как я поймала Джорджа», ― мелькнуло в моей голове.

– Я могу с уверенностью сказать только одно ― посторонний женский запах на его одежде, частые звонки и отлучки, появившаяся холодность по отношению к ней и перемены в характере и поведении ― всему этому есть причина. Поэтому ей стоит её узнать.

– Но ты считаешь… что причина ― это другая женщина, так?

– Так, ― осторожно ответил Терренс, ― потому что только в этом случае мужчина настолько кардинально меняется.

Я кивнула, понимая, что он прав. И что сама думаю точно так же. А ещё ― что мне нельзя говорить об этом Джойс и нельзя уговаривать её бросить Макса. Я могу лишь подтолкнуть её в верном направлении и помочь узнать правду.

Или, как позже посоветовал Терренс, когда визжащую и хохочущую нес меня в свою постель ― вообще в это не лезть.

Утром встала пораньше и передвигалась по квартире на цыпочках.

Снова собирала свою разбросанную по полу одежду, испытывая знакомое чувство дежавю. Топ обнаружила где-то между кухней и гостиной, шортики ― возле кровати, бюстгальтер гордо валялся у двери ванной, а трусики ― да, в этот раз я их нашла ― запутались где-то в одеяле. Причем ― ох уж эта ирония жизни ― не в моём.

Не знаю, как мне удалось собрать все свои вещи и не разбудить при этом Терренса, но я ощущала себя гребаным ниндзя ― причем жутко довольным собой ― когда гордо кралась из его комнаты ко входной двери.

Однако, у судьбы было отличное чувство юмора, вы знали?

Я ― слышала.

Но утром убедилась в этом окончательно.

А именно ― когда раздался оглушительный звонок в дверь.

Я застыла, как вкопанная ― в комплекте почти что нижнего белья, с вечерней сумочкой и пакетом вещей в руках. И вновь возникло это странное ощущение дежавю.

Вспомнила, как в то утро после «извинений» пыталась точно так же по-тихому сбежать из квартиры Терренса, но его брат ― Оливер ― открыл ключами дверь и застукал меня в совершенно извращенном виде.

Вид, к слову сказать, в этот раз у меня был такой же извращенный. Но в этот раз я понимала, что это точно был не Оливер.

У Оливера были ключи.

А значит, Оливер не стал бы звонить в дурацкую дверь.

А, если это был не Оливер, тогда…

– Эй, ты чего дверь не открываешь? ― Голос Терренса за спиной заставил меня вздрогнуть. Он усмехнулся, заметив мою растерянность. ― Не выспалась что ли?

Не выспалась? Не выспалась?! Он серьезно?!

В одних боксерах он прошлепал к двери, а затем посмотрел в глазок и улыбнулся.

– Всё в порядке, расслабься. Это моя мама.

Расслабься? Мама?

Он точно правильно употребил вместе эти слова?

– Что ты делаешь? ― Прошипела я, когда он потянулся к ручке.

– Открываю дверь, ― усмехнулся он, и я с ужасом поняла, что не готова к встрече с его мамой. Что я вообще ни к чему подобному не готова.

Блин―блин―блин!

Едва не поскользнувшись на скольком ― мать его! ― полу, побежала обратно в комнату, чтобы избежать очередного позора, и быстро захлопнула дверь. Да, Оливер воспринял нашу первую встречу весьма комично, но я очень сомневалась, что мама Терренса, увидев в квартире своего сына девушку со всклокоченными волосами, одетую, как уличная девка, отнесется к этому так же беззаботно.

А ещё ― я просто очень боялась.

Не такой должна была быть наша первая встреча.

Я хотела познакомиться с мамой Терренса. Очень хотела. Но точно не в нижнем белье, когда от меня за версту несло восхитительным сексом.

– Эй, ― когда Терренс вошел в комнату, я сидела на бортике ванной, нервно кусая нижнюю губу, ― ты чего убежала? Всё в порядке?

Нет. Нет, Терренс всё не в порядке! Всё совсем не в порядке!

– Я не могу выйти к твоей маме в таком виде, ― прошипела я, указывая на сексуальный комплект для сна, в который была одета, ― что она обо мне подумает?

– Что ты очаровательна, как я и говорил? ― Усмехнулся он, и я сморгнула.

– Ты говорил про меня своей маме?

– Мы ведь встречаемся, верно? Кончено, я ей говорил.