Вот Гоша Райков в последнее время сильноприбавил в результатах, и еще Антон Галкин… Хотя нет, у Антона обеспеченныеродители, отец дипломат. А вот Райков подходящий кандидат на получение добавки,его тащит старшая сестра, которая работает уборщицей в метро, вроде у нихкомната в коммуналке и сплошные долги…

Раньше Никита особо не задумывался над тем, изкакой социальной среды происходят ученики отца, но сейчас вдруг сообразил:среди спортсменов две группы. В одной дети успешных родителей, в другой почтинищие ребята, часто полусироты. И впечатляющих побед на корте добиваются именнопоследние. Тренер не ленится ездить по школам, отбирает наиболее перспективныхребят, берет их под свое крыло и заботится о них, словно о любимых сыновьях:кормит, поит, одевает.

Чем дольше думал Никита, тем яснее понимал:Юра сказал правду, отец широко использует запрещенные добавки. Стоит вспомнитьсписок тех, кто был звездами. Олег Пантихин. Он где? Два года ярко горел, потомканул в безвестность. Валя Котов. Тот резко пошел вверх и внезапно заболел,говорили, у парня рак. Паша Хромов. А этот уехал в Испанию, до сих пор играет,правда, особых успехов в чужой стране не добился, но вполне благополучен.Валера Ремизов. Бедняга умер, темная какая-то история была. Ремизов начал пить,бомжевал и погиб в драке. Только сейчас до Никиты дошло, что подавляющеебольшинство ярких спортсменов, которых вырастил отец, происходило из такназываемых неблагополучных семей, и почти все парни плохо закончили карьеру:заболели, умерли, спились. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать тех,кто либо продолжает бегать по корту, либо пошел учиться в институт.

Думаете, поняв расклад, Никита испугался ивыбросил из головы любые мысли о добавках? Вот и нет. Он придумал замечательнуюштуку: решил купить в аптеке «Анин», демонстративно начать принимать его наглазах у всех, а потом изловчиться и поменять нормальные витамины назаряженные, порыться в сумке у Махонькина, вынуть баночку с отцовской добавкойи сунуть туда другую, с обычными таблетками. Юрка говорил, что допинг повнешнему виду ничем не отличается от витаминок, значит, никто не заметитподмену. Если отец не желает помогать сыну, не хочет сделать из него чемпиона,Никита сам о себе позаботится.

Юноша купил «Анин» и начал ждать удобногослучая. Тот не заставил себя ждать, но только возможность завладеть допингомпоявилась совсем в ином месте, не в том, где ожидал Никита. Андрея Максимовича«разбил» радикулит, да такой злой, что тренер слег в кровать. Сегодня онпопросил сына:

— Съезди вот по этому адресу, найдешь АннуВалерьевну, возьмешь у нее коробку «Анина». Беру его там оптом, намногодешевле, чем в аптеке, получается. Деньги ей передашь, держи конверт, онзаклеен, чтобы купюры не выпали.

Никита кивнул и помчался выполнять приказпапы. Он сразу понял: вот она, удача! Не надо рыться в чужих сумках, можнопросто купить у этой Анны Валерьевны баночку, небось тетка охотно продаст, онаже живет, торгуя допингом. Ради такого дела Никита распотрошил свою копилку, навсякий случай еще выпросил у мамы триста долларов и был полон радужных надежд.Но случился облом.

— Вот, — причитал сейчас Никита, — все как надуху рассказал! Я ни в чем не виноват, меня просто послали, как курьера. Этовсе отец… И Анна Валерьевна… Да, с них и спрос! А че им теперь будет? Вы заними следили? Незаконное производство допинга нашли? Да?

Руки у жаждущего денег дурачка заходилиходуном, губы затряслись.

— И ты, зная правду о том, какой непоправимый вредздоровью наносит «Анин», решил его принимать? — уточнила я.

— Ага, — честно ответил Никита. Потомспохватился и быстро добавил: — Но ведь я его еще не пил, за желание ненаказывают! Сейчас откровенно признался, помог следствию, меня надо наградить.Отпустите, тетенька! Ей-богу, никому ничего не скажу! Следите за ними дальше!

Я молча смотрела на Никиту, а тот,превратившись прямо-таки в пятилетнего мальчика, тупо ныл:

— А че? Я ниче… Папа велел… Я поехал… Это он…Ему и отвечать…

Мне стало противно.

— А ну, прекрати!

Никита осекся, потом прошептал:

— Вы меня арестуете? Как допинг-курьера?

Преодолевая брезгливость, я, навесив на лицовыражение крайней суровости, заявила:

— Нет.

— Ой, спасибо! — чуть не зарыдал от радостиюноша. — И че мне теперь делать?

— Слушай внимательно: мы с тобой невстречались.

— Ага.

— Езжай домой.

— Ага.

— Отдай отцу коробку. Если он поинтересуется,почему ты задержался, скажи, что сначала автобуса ждал, потом поезд метро втуннеле встал. Дело обычное, Андрей Максимович поверит.

— Ага.

— Спокойно тренируйся.

— Ага.

— И не смей пить «Анин»!

— Понял, — судорожно зашептал Никита. — А, ясообразил: вы хотите накрыть всех разом, поймать внезапно. Еще последите, апотом — цап! Как в фильме «Робби и Кристина». Так?

— Твоя догадливость поражает.

— Что же получается? — продолжал, не обращаявнимания на мои слова, Никита. — Если всех схватят: Махонькина, Кругловых…Они-то пьют стимулятор, стопудово! То… то… то… я первый стану. Конкурентов нет!Вы когда их арестуете? Скоро?

— Никита, — сурово сказала я, — ты жди иникому ни гугу о нашей встрече.

— Понял. Только зацапайте их поскорей! О,дошло! Соревнования в Питере скоро. Там возьмете их всех с поличным? Да? Верно?

— Иди, Никита, — в полном изнеможении велелая, — и пока крепко держи язык за зубами, это в твоих же интересах.

— Да! Точняк! Суперски! — забубнил юноша,вылезая из машины. — Чё я, псих? Не, теперь первый буду! Круто. Вот всехповяжут…

Дверца автомобиля резко захлопнулась.Испытывая редкостную гадливость, я поехала домой, в голове отчего-то ненаходилось ни одной мысли, к горлу подбиралась тошнота, и очень хотелосьпринять душ. Вот ведь странность, голос человека, даже неприятного, не способенвас испачкать, слова не комки грязи, но тем не менее у меня сложилось стойкоеощущение, будто сейчас сижу я вся в навозе, выгляжу и пахну соответственно.

Доехав до подъезда, я припарковала машину иуслышала радостный крик:

— Лампа!

Увидев Лизу с Рейчел и Настю Найденову сРамиком на поводке, я улыбнулась.

— Мопсов я уже прогуляла, — сообщила Лизавета,— теперь с этими вышла, а Настена мне помогает.

— Здрассти, тетя Лампа, — перебила подругуНастя.