Нас, значит, подобрали и передали в посольство Свободных торговцев ради выкупа, и сделать это мог кто угодно, от пиратов до ученых. Торговцы, перевозчики… Не все ли равно?

Посольство с радостью выкупило нас, чтобы перепродать Эвагарду. Из подслушанного следовало, что имперцы сразу же заявили свои права на трех юных военных, а потом, разобравшись, кто я такой, пришли и за мной. Я очень надеялся, что вытащил ребятишек вовремя и что Нилса и Салмагард удалось спасти, но вряд ли когда-нибудь узнаю, что и как.

Чудом было также то, что меня не узнали – но, с другой стороны, можно ли было меня узнать? Ведь я считался погибшим, и никто меня не искал.

Значит, безумная затея со спутником сработала. Я встряхнул головой в невольном восхищении. Даже умирая, Нилс смог – конечно, руками Дейлани – найти решение, сохранившее нам жизнь. Можете как угодно ругать Эвагард, но имперцы оправдывают возложенные на них надежды. Впрочем, я знал это задолго до знакомства с энсином Нилсом.

Я шел дальше, но не мог не заметить людей, разглядывавших монумент. Памятник представлял собой уменьшенную копию резиденции короля Ганрая – красивой башни, стоявшей в самом центре купола Ганрайской столичной космостанции. Здание это было мне знакомо как нельзя лучше.

Тот факт, что меня не выкупили с самого начала, имел самое простое объяснение: кое-кому никак не могло прийти в голову, что я еще жив.

А я остался в живых только благодаря Дейлани.

Она ведь не только не улетела без нас – она, несмотря на всю неприязнь, вернулась за мной и рядовым, очень серьезно рискуя при этом жизнью. Если она пережила стазис, то перед ней должно открыться блестящее будущее.

Станцию Пейн я практически не знал, но не решался надолго останавливаться, чтобы рассмотреть схему. Вероятно, Эвагардская разведывательная служба и Имперская служба безопасности только этого и ждут.

Оставив позади монумент, я миновал еще один торговый центр с высокими потолками и вышел в широкий коридор, по одну сторону которого тянулись фешенебельные кафе, а с другой – открывался великолепный вид на окружающее пространство. Я остановился и, опершись на парапет, наслаждался ярким светом и пейзажем. Воздух был приятно теплым. И слышать бесчисленные человеческие голоса тоже было приятно.

Обратиться к карте, не привлекая к себе ненужного внимания, я не мог, но посмотреть в обзорное окно мне ничего не мешало. Даже постоянные обитатели станций порой вот так стоят и любуются видами.

Я же был всего лишь рядовым медиком, вышедшим на перерыв.

За окном находился «Джулиан». Размером почти с ковчег колонистов. Я никогда в жизни не видел столь величественного космического корабля и, по всей вероятности, уже и не увижу никогда. Флагман флота императрицы был вполне достоин своего названия; это был даже не корабль, а небольшая боевая космостанция, способная отправиться куда ей заблагорассудится.

Я находился в главной, эвагардской части станции; коммерческий порт должен был располагаться на ее противоположном конце. Мне было нужно спуститься на несколько палуб и отыскать скоростной лифт… но за ним тоже будут следить.

Значит, мне оставался один выход: перехватить какого-нибудь рабочего-ремонтника и добраться до порта на его мобиле. За этими перемещениями тоже наверняка следят, но я что-нибудь придумаю.

Не впервой.

Я тяжело вздохнул. Происходившее на поверхности черной планеты осталось в нескольких световых годах и нескольких эпохах от меня, но воспоминания отделялись от этого мгновения всего несколькими минутами. Пока Свободные торговцы лечили меня, я спал. Я ощущал себя отдохнувшим и, вероятно, немало продвинулся на пути к излечению, но еще не восстановился до конца после перенесенных страданий.

Все это сложилось в один очень, очень продолжительный день. Я закрыл глаза на исходе одного кризиса и открыл их в процессе второго. И так будет продолжаться до тех пор, пока я не выберусь со станции. Моя работа еще не закончена.

Рядом со мной облокотилась на парапет фигура в белом с лицом, прикрытым маской. Я напрягся. Имперский офицер высокого роста, женщина. Закрытое лицо было повернуто ко мне вполоборота. Я увидел знаки различия, и моя душа совсем ушла в пятки.

– Рад снова видеть вас, да еще и в добром здравии, лейтенант.

– Взаимно, адмирал.

Интересно, могла ли Дейлани предвидеть мое поведение и нарочно ошиваться близ посольства? Конечно, могла. И положенный ей по чину пистолет был направлен точно на меня.

– Как дела у остальных?

– Почти наверняка полностью поправятся. Их лечат на «Джулиане». Энсину требуется подлечить нервы, а рядовая уже не умирает. Ей потребуется немного новой кожи.

– Всегда неплохо иметь основания для того, чтобы немного подрасти в имперской табели о рангах.

– Ну, прежде всего, у нее кожа и раньше была отличная. Думаю, наши постараются ничего не испортить. Таким людям, как она, не положено иметь искусственные заплаты. Ей придется много лет платить за это лечение. Бедная овечка!

– Вы прямо-таки поражаете великодушием. Значит, можно не сомневаться, что у них все благополучно. И уверен, что приключения, через которые вы прошли втроем, произвели на всех серьезное впечатление.

– Еще бы! Нас очень хвалили за то, как мы справились с кризисом и лихо спаслись. Говорили, что мы проявили истинно эвагардские присутствие духа и целеустремленность.

– Взрывая все, что попадалось на пути?

– И в этом, и в том, что совершенно не думали, как сберечь имущество ганрайской колонии.

Я улыбнулся. Дейлани – под маской – тоже.

– Я начала понимать, что к чему, только после разговоров с большим начальством, – призналась она, заметно волнуясь. – Значит, Тремма был на самом деле шпионом и проворачивал какие-то тайные операции под чужим флагом. Что было у него на уме? Выгрузиться на какой-нибудь законопослушной станции, чтобы создалось впечатление, что кто-то ведет торговлю с плохими парнями?

– Скорее всего, так. В этом случае флот получил бы основание для вмешательства. И получил бы, таким образом, плацдарм в Пространстве свободной торговли.

– Это же беззаконие, – мрачно заметила она.

– Такова жизнь тайных служб, – напрямик сказал я. – Ганрайцы даже не пытались придать своим подобным действиям хоть какую-то видимость законности. Потому-то все и началось. Но я не знаю, какое задание было у Треммы. Он ведь вполне мог снабжать всем этим добром и каких-нибудь беженцев.

– Мне следовало раньше понять, кто вы такой.

– Наша рядовая это сделала сразу. Только она считала, что я на самом деле принц Далтон, а не его двойник. – Я усмехнулся. – Она решила, что я сбежал и бросил свой народ.

– Я даже читала, что вас наградили Медалью Ротшильда. Если бы я вас узнала… Но ведь кто мог ожидать, что в соседнем «спальнике» окажется ганрайский принц? Тем более тот, который вроде бы погиб вместе со своей столицей.