Багров дергал неудобную, выскальзывающую, одетую в новыйботинок ногу и ожидал стрелы. Он видел, как Хола, показавшись из-за сосны,далеко, в отлет, занесла руку и метнула копье во что-то дальнее, должно быть,едва видное ей. Замешкавшийся оруженосец Бэтлы, выскочив, прикрыл Матвея своимщитом, но немного не успел.

До укрытия оставалось шагов пять, когда в спину Матвеючто-то ударило. Боли он не почувствовал, но толчок был такой силы, что он покачнулсяи сделал два шага вперед, чтобы не упасть. Багров, давно ждавший этого, испыталдаже облегчение, какое всегда чувствует человек, когда то, чего он страшится,наконец случается, а случившись, не оказывается и на треть таким страшным, какпредставлялось.

«Ну вот! – подумал Матвей удивленно. – Аумирать-то особенно и не страшно!»

Оруженосец Бэтлы и еще один подхватили раненого и втянулиего и Багрова за ближайшее дерево. Гелата, перевязавшая уже Таамаг, огляделаМатвея, потрогала торчащую стрелу, покачала головой и занялась оруженосцемЛамины.

«Сортировка раненых на поле боя. И правильно: помогать надовначале тем, кому еще можно помочь», – подумал Багров, ощущая, как нечтотеплое течет у него по спине, просачиваясь сквозь одежду.

Ватные ноги не держали. Матвей присел на землю и сталсмотреть, как Гелата ломает стрелу, выдергивая ее из плеча стонущегооруженосца. Закончив перевязку, она дала ему что-то отхлебнуть из фляжки иперепоручила заботу о нем своему дылде. О дылде ходили слухи, что он тоже медик,правда, ухитрился вылететь с первого курса стоматологического. Как, впрочем, ииз двух других мест.

Сама же Гелата взяла копье и, перебежав к соседней сосне,заняла позицию.

– А я как же? – тревожно спросил Багров, так и недождавшись, пока наступит его очередь.

Он не хотел быть навязчивым, но все же считал, что умирающимдолжны оказывать чуть больше внимания.

– Все плохо, – сказала валькирия, даже неповернувшись к нему.

– Что, совсем?

– Да, совсем. Термос на выброс!

– Что?

– Термос, говорю, на выброс! И вообще: ты бы рюкзакснял, – повторила Гелата.

Матвей осторожно скинул рюкзак, обнаружил торчавшую в немстрелу и пробитый металлический термос, истекавший теплым липким чаем.

Ирка стояла рядом с Бэтлой. Всматриваясь в желтые спичкидеревьев, она видела, как от них отрываются и быстро перебегают фигуры. Однакопроисходило все очень быстро – среагировать и метнуть копье она не успевала.Никто из стражей мрака не подставлялся – все были предельно осторожны.

– Наступают, – крикнула из-за соседнего дерева Радулга. –Их там десятка три-четыре. Хорошо еще, что стрелки они посредственные. Клинкамиони работают лучше.

– А почему не телепортируют? – озадачилась Ирка.

– Муромский лес, – усмехнулась Радулга. –Телепортировать здесь, конечно, можно рискнуть, но с такой кривой точностью,что наверняка залипнешь в дерево. Проще дочапать ножками и перерезать нас наместе. Копьями здесь особо не навоюешь – бурелом.

Ирке стало не по себе, когда она услышала, как просто этобыло сказано. Без всякого пафоса. Просто констатация факта: придут и перережут.Она осмотрелась и увидела, что среди валькирий паники нет. Даже раненая Таамагстоит с копьем, стараясь не наступать на простреленную ногу.

Ирка поймала краем уха, как оруженосец Фулоны негромкоспросил у своей хозяйки:

– Места тут гнилые. Может, рискнем все-таки и отступим?

– Чтобы сказали, что валькирии сбежали, да еще когдабыли все вместе? – резко оборвала его Фулона. – Стой и умирай!

– Да нет вопросов. Я, в общем, это и делаю, –успокоил ее оруженосец.

«Мальчики Лигула» подбирались все ближе. Потерь у них небыло. Даже Радулга в который уже раз метала свое копье напрасно. Ирка пока небросила свой дрот ни разу. Не видела ни одной четкой цели, а метать наугад нехотела.

Бэтла что-то радостно насвистывала себе под нос.

– Чего ты такая веселая? – подозрительно спросилау нее Ирка.

– А что нельзя?

– Да нет, можно. Просто интересно.

Толстая валькирия перестала свистеть.

– Тебе как: честно сказать или правильно?

– Честно.

– Ну говорю честно. Видишь эти две елки? Вот между этимидвумя елками мрак не пройдет, пока я мертвой не лягу. Это мой участок боя и намоей совести. А что между другими елками – уже не мое и меня не волнует. За теелки не с меня спросят. А если буду головой вертеть, свои елки упущу.

Внезапно Бэтла резко, почти без замаха, метнула копье, икороткий крик в дальнем кустарнике подтвердил, что она не промазала.

– Обычно я первая… Но с этой ногой мне бы хотьвертикально стоять! – ревниво произнесла Таамаг.

Не дожидаясь, пока оруженосец прикроет ее щитом, Фулона перебежалак Бэтле и Ирке и остановилась рядом, прижавшись к сосне плечом. Пока онабежала, в нее выпустили стрелу, но стрела отклонилась, зацепив молодое дерево.

– Одиночка! – сказала Фулона дружелюбно. – Оттебя все равно толку мало. Нечего тут сосны подпирать. А ну-ка сбегай-ка вонтуда!

– Я вас не брошу! – отказалась Ирка, решившая, чтоэто такой способ сохранить ей жизнь.

– Тебе и не предлагают кого-то бросать. Видишь текусты? За ними начинается овраг. Проверь, далеко он идет или нет!

– Зачем?

– Если овраг подходящий, вероятно, мы сможем зайти кним с тыла. Ну давай, бегом! Марш!

Там, куда показывала Фулона, лес чуть заметно раздвигался.Ирка оглянулась на Багрова, но Матвея закрывало дерево, а позвать его она неуспела. Фулона уже вытолкнула ее из укрытия. Пришлось, пригибаясь, бежать коврагу.

Скатившись по осыпающемуся песчаному склону, Ирка едваувернулась от Антигона, вздумавшего прыгнуть сверху ей на голову.

– Уф! Могли бы подождать меня, кошмарная хозяйка! Уменя ноги, между прочим, не оленьи! – заявил он, негодуя.

– Увязался? А Матвей не с тобой?

– Этот гнусный мымр пытается отразить их атакунекромагией! Курам на смех!

– Ну почему?

– Ну как же, хозяйка! Подумайте сами! Использоватьпротив мрака способности мрака – все равно, что заглушать запах навоза тухлымияйцами! Если и заглушишь – лучше не будет.