Часы, висевшие над кофеваркой, показывали начало восьмого, значит, мне надо ехать в «Смузи Джамбо» и забрать Бена, после чего мы отправимся ужинать с его друзьями, а потом на очередную вечеринку. Обычно я с предвкушением ждала вечера, но сейчас чувствовала лишь усталость.

– Нет, думаю, мне нужно уделить все внимание себе, – продолжала «телефонистка». – Ну, знаешь, позаботиться о себе. Просто на меня столько всего навалилось в последнее время, что просто не осталось сил на других людей. Понимаешь?

Бариста вновь повернулась ко мне и поставила стаканчик на стойку. Я открыла рот и уже собиралась попросить пончик, как дверь распахнулась, и в кофейню зашла компания женщин в спортивных костюмах, с ковриками для йоги, которые, казалось, говорили все одновременно.

– Что-нибудь еще? – спросила меня девушка.

– Хм, нет. Только кофе, – все еще смотря назад, ответила я.

Слишком много людей оказалось в таком маленьком пространстве, значит, пончик может подождать.

Пока она выбивала чек, дверь снова открылась, впуская еще нескольких женщин в легинсах и футболках с надписью «Намасте», явно из того же класса по йоге. Но даже сквозь общий шум все еще слышался голос «телефонистки», которая, вероятно, сейчас кричала в трубку.

Заплатив за кофе и подхватив стаканчик, я начала пробираться к двери между дамами, выстроившимися позади меня, стараясь не зацепиться об их ноги и не задеть коврики для йоги. Но, несмотря на все мои усилия, кто-то из них ткнул меня в спину, когда я проходила мимо столика «телефонистки», отчего я невольно полетела на ее стул. От удара девушка дернулась вперед, а ее телефон вылетел из рук и, шлепнувшись на пол, покатился по кафелю.

– Боже, простите, – сказала я. – Мне очень жаль!

Затем поставила стаканчик на соседний столик и отправилась за ее телефоном.

– Все в порядке, я сама подниму, – тут же выпалила она, наступая мне на пятки.

– Нет, позвольте мне. Это меньшее, что могу для вас сделать.

Мне удалось первой добраться до телефона, и я наклонилась, чтобы поднять его.

– Не надо… – раздалось снова у меня за спиной.

Как только я сжала трубку в руке, поняла: здесь что-то не так. И дело было не только в слегка треснувшем черном экране, а в том, насколько холодным был корпус телефона, что означало лишь одно: все эти дни во время разговоров на другом конце провода никого не было.

«Телефонистка» замерла у меня за спиной так близко, что я практически чувствовала ее дыхание.

– Возьмите, – повернувшись к ней, тихо сказала я и протянула телефон. – Извините меня, пожалуйста.

– Все в порядке, – ответила она, забирая трубку из рук. – Не беспокойтесь.

А потом направилась к своему столику. Не знаю, вернулась она к своему воображаемому разговору или дождалась моего ухода, но меня вдруг охватила такая грусть, что я тут же выскочила на улицу.

– Что скажешь? – спросила мама, переставляя маргаритки поближе к центру. – Идеально, правда?

Так и было. Все, начиная со стола, стоявшего на задней террасе, украшенного нашими лучшими скатертями, подсвечниками и вазами и заканчивая фаршированными оливками, пирогом со шпинатом и сырным пименто[13], моими любимыми блюдами в исполнении Уильяма. А на ужин по моей просьбе еще будут толстые стейки с луковыми кольцами и картофельное пюре с маслом и оливками.

– Это здорово, – сказала я, пока мама поправляла вилку, сдвинув ее на миллиметр в сторону, а затем обратно.

Через кухонное окно я видела Уильяма в фартуке, а рядом с ним Мэтта, стоявших около кухонного островка. Для него, как и для Бена с Джоном, этот ужин станет первым официальным знакомством с нашей маленькой семьей. Меня удивляло и в то же время радовало, что после стольких лет количество стульев за столом удвоилось.

– Ты нервничаешь, – заметила я, когда мама вновь передвинула вилку.

– Чепуха, – отмахнулась она, не глядя на меня, – просто хочу, чтобы день рождения моей единственной дочери прошел идеально.

– Ну конечно, – усмехнулась я, когда она вновь оглядела дом и уставилась на подъездную дорожку, где с минуты на минуту должен был появиться Джон. – Ты же знаешь, что он мне понравится, правда?

– Даже не сомневаюсь, – сказала она, хотя в ее голосе не слышалось уверенности. – Это всего лишь мой первый парень за последние восемнадцать лет. Подумаешь, большое дело.

– Просто огромное, – согласилась я.

Мама покосилась на меня.

– Это я в хорошем смысле! Я скоро уеду в колледж. И ты не смогла бы общаться лишь с Уильямом. Тем более что он нашел себе пару.

Мы дружно посмотрели на кухню, где Уильям разливал вино в два бокала: для себя и для Мэтта. Должно быть, он почувствовал наши взгляды, потому что повернулся к нам, и его щеки слегка покраснели, а на лице отразилось волнение. Мэтт, увидев нас, радостно помахал рукой. Я помахала в ответ.

– Честно говоря, никогда не думала, что со мной случится что-то подобное, – остановившись рядом со мной, сказала мама. – Скорее, считала, что у меня больше нет шансов, понимаешь? Что такой теперь и будет моя жизнь. И меня все устраивало. У меня были ты, Уильям и работа, и этого хватало. Это придавало жизни смысл.

– Но, возможно, мы не всегда осознаем, что нам действительно нужно, – повторила я ее любимую строчку из книги «Трудоманы».

– Именно, – подтвердила она с гордой улыбкой.

Уильям открыл стеклянную дверь и высунул голову.

– Мы пригласили всех точно к шести, так что ужин скоро начнется. Вы готовы принять гостей?

– Звучит так официально, – протянула я.

– Это же праздник! – Телефон Уильяма запищал, и он тут же вытащил его из кармана, чтобы прочитать сообщение. – Думаю, тебе понадобятся туфли – я не пущу за стол босоногих леди.

– У меня на кухне есть шлепки, – отмахнулась я.

– Это же не простые посиделки, – настаивал он. – Так что уступи мне, пожалуйста.

Я посмотрела на маму, которая с таким невинным видом пожала плечами, что сразу стало ясно: она в курсе того, что задумал Уильям.

– Что происходит?

– Ничего, – сказал он, когда его телефон вновь запищал. Просто хочу, чтобы вечер прошел идеально.

Мама посмотрела на меня.

– Ну уступи ты ему. Ты же знаешь, что с ним бесполезно спорить, когда он в таком настроении.

– Ладно, – согласилась я. – Пойду обую туфли.

Но когда я проходила мимо Мэтта, который раскладывал сыр на тарелку, то услышала, как Уильям что-то тихо сказал маме. А она что-то прошептала в ответ. Закадычные друзья. Некоторые вещи никогда не меняются.