– Похоже, они не любят никого выпускать отсюда, – Магрудер нажал на кнопки кода.

Внутренний замок открылся, и трое дезертиров вошли внутрь. Как только дверь за ними закрылась, они сняли шлемы.

– Думаю, к гостям, машущим оружием, они не очень-то хорошо отнесутся, – сказал Питерсон.

– Так-то да, но пока мы не знаем, куда ведет эта труба, я буду чувствовать себя лучше с пушкой в руках, – Ринас поднял карабин. Один вооруженный морпех стоил по меньшей мере тридцати безоружных местных фермеров.

– Если по нам откроют огонь, переходим к плану «Б» – звездолет, – предупредил Магрудер.

– Эта посудина сможет долететь куда-то еще?

– Но ведь местные же его используют, правда?

– Да, но кто поведет его? Только не ты, – подал голос Ринас.

– Кто-то из тех, кто уже летал на нем, – сказал Магрудер. – А уж мы сделаем им очень выгодное предложение. – Он похлопал ладонью по карабину. Питерсон заржал.

Они шли по широкому темному коридору с высокими потолками. Освещение практически отсутствовало.

– Жутковато здесь, – сказал Питерсон. – И жарче, чем в заднице у дьявола.

– Побочный эффект газовых генераторов, – пояснил Магрудер.

– Где ты научился разбираться в этом дерьме? – спросил Ринас.

Шаги идущих морпехов эхом раздавались по коридору.

– Есть тут хоть один гребаный человек? – произнес Питерсон.

– Может, у них вечеринка, – усмехнулся Ринас. – Оргия. Я бы сейчас и сам трахнул какую-нибудь маленькую кошечку.

– Маленькую, это ты точно подметил. Ты бы и мышку не осилил.

– Да пошел ты!

– А что, я не прав? Как я слышал, ты даже отлить без микроскопа не ходишь.

Питерсон заржал, и Магрудер сам рассмеялся своей шутке. Судя по этой шутливой перебранке, они чувствовали себя лучше. Дезертиры добрались до безопасного места, и генерал их не поймал. Если гражданские откажутся сотрудничать, к черту их. Морпехи могут украсть их транспорт и полным ходом умчаться к другим мирам.

– Что это там на стенке? – спросил Питерсон.

– Что? Где?

Ринас ткнул карабином чуть повыше плеча Магрудера:

– Здесь, слева.

Морпехи посмотрели на стену.

– Почему здесь так темно? Иисусе, это похоже на могилу.

Магрудер вытащил свой фонарик и направил его на стену.

В круге света, испускаемого галогеновой лампой, проявился изогнутый и ребристый, похожий на сплющенные петли кишечника, сероватый налет на стене.

– Может, какой-то барельеф? – предположил Ринас.

– Ох, черт-черт-черт!

Ринас и Магрудер посмотрели на Питерсона.

– Что? – спросил Магрудер.

– Я уже видел это дерьмо!

– И что?

– Когда я дежурил у отсека королевы.

– Какого дьявола ты имеешь в виду? – поинтересовался Ринас.

– У отсека гребаной королевы. Это дерьмо там по всему помещению.

Магрудер посветил фонариком вдоль стены. Налет покрывал всю стену от пола до потолка.

– Ааа!

Ринас и Магрудер повернулись, ткнув карабином в третьего дезертира.

– Что?!

Питерсон стер с лица какую-то склизкую жижу.

– Что это за чертовщина? – спросил Ринас.

Питерсон посмотрел на потолок.

Ринас и Магрудер тоже.

Чуду современной химии не удалось помочь Билли заснуть. Ни таблетка, ни три круга упражнения для релаксации, которому Билли научили в больнице, не смогли заставить ее мышцы расслабиться. Сон так и не приходил. Митч ушел неизвестно куда. И ее это не волновало.

Правильно.

На хрен все это!

Билли встала, измученная, но, видно, уже упустившая тот момент, когда она могла бы свалиться от усталости. Умылась и посмотрела на себя в небольшое зеркало над раковиной. На нее смотрела девушка с пустым взглядом и напряженным лицом. Когда Уилкс выкрал Билли из психушки – очень давно, как ей казалось, – ее темно-каштановые волосы струились до плеч. Потом волосы выцвели и она их коротко обрезала где-то по дороге. Она даже не могла вспомнить, когда сделала это, видимо, в каком-то полулетаргическом состоянии после очередного гиперсна. Если где-то там существует всемогущий Бог, который обращает внимание на поступки людей, у него должно быть чертовски извращенное чувство юмора.

Она высушила лицо феном, пару раз глубоко вздохнула и покинула комнату.

Билли шла так, как будто ее голова не контролировала тело. Отстраненным взглядом девушка смотрела на то, как ноги снова ведут ее в комнату связи. Возможно, наблюдение за тем, как другие люди сталкиваются с монстрами, как-то поможет. И она переживала за девочку, которую видела, за того ребенка в миллиарде километров от этой базы. Как там ее звали? Эми?

Должно быть, закончилась очередная рабочая смена, потому что, когда Билли вошла, она увидела у панели другого техника, на этот раз мужчину. Но он, должно быть, тоже был обязан выполнять приказы.

– Энни говорила, что вы были здесь раньше, – сказал он. – Входите.

Билли кивнула мужчине и села рядом с ним.

Изображения мелькали на экранах, показывая то людей, то какие-то тестовые программы; иногда информация изменялась настолько быстро, что Билли даже не успевала ее заметить. Электронное собрание человеческих судеб взывало к себе, с помощью невидимых волн отправляя голоса и изображения по всей галактике. Кто-нибудь слушает? Кто-нибудь есть?

На экране слева от Билли показалась женщина. Привлекательная, с темными, коротко остриженными волосами, точеными чертами лица, тонкими губами и высокими скулами. Она что-то быстро говорила, но звука у этого изображения не было. Пот бисером блестел у нее на лбу и сбегал по лицу.

– Кто это?

Техник посмотрел на изображение. Он улыбнулся:

– Это Рипли.

– Рипли?

Он посмотрел на Билли, как на несмышленого ребенка.

– Эллен Рипли. Та самая Рипли. Она была на «Ностромо» и «Сулако». Она была там, в начале, на LV-426, во время первого контакта с чужими. Ей принадлежит рекорд по длительности сна, насколько мы можем судить. Вы что, жили в пещере последние несколько лет?

– Да, можно сказать и так. Что с ней случилось?

Техник повозился с пультом управления.

– К сожалению, звук получить не могу. Это настоящая легенда. Сейчас мы можем поймать очень немного сигналов от нее, и, к тому же, скорость света мала для этого. Никогда не знаем наверняка, что удастся поймать. Я могу подключить изображение к компьютеру, читающему по губам, если хотите.