Ну, в общем-то, правильно делал. Я, от щедрости душевной, через контрабандистов и пиратов нашел тех, кого нанял Кристиан. И, по итогам войны, предложил им вознаграждение, если они будут не слишком рьяно исполнять свои обязанности. Мало ли случайностей в море! Там шторм, здесь мель, тут пираты подсуетились… Не факт, что моё предложение подействует, но почему бы не попробовать?

Канонный попаданец, он же Марти Сью, непременно принял бы участие в историческом сражении, победил бы всех врагов одной левой, потешил авторское тщеславие и порадовал бы читателей. Но я предпочел отдать всю славу Столарму, ибо сам я не только не Наполеон, но и не Ушаков. И Арвид прекрасно без меня справился!

На суше, правда, пришлось снова выступать лично. Но тут я сам виноват. Внушил шведам, что являюсь обязательным составляющим любой победы. Вот меня и припрягли. Не бесплатно, конечно. Как раз появилась возможность выторговать для моей старшей дочери Анны корону Норвегии. Понятно, что страна останется вассалом Швеции, но с учетом, что часть земель там принадлежит мне лично, вариант вырисовывался интересный. И для меня, и для шведов.

Ну и дополнительно (наглеть так наглеть!) я подписал предварительную договоренность о помощи Швеции, если та решит захватить Пруссию и Померанию. Аппетит у вояк разыгрался. Ну, главное чтобы в Россию не лезли. А Европу они могут хоть на ноль помножить. Там еще Речь Посполитая так и нарывается, чтобы ее «четвертовали на три неравные половины»[28]. Есть где развернуться.

Тем более, что я, опять же, благотворительностью заниматься не собирался. Пусть это была дележка шкуры неубитого медведя, но главное — принцип! Так что о себе я позаботился в первую очередь. И выторговал приличную долю в янтарном бизнесе. Если учесть, что у меня уже появились связи в этой сфере, надежные каналы продаж и квалифицированные мастера/подмастерья, есть все шансы (в случае удачи) стать монополистом на этих землях.

Я бы, дай мне волю, именно янтарным бизнесом и занялся. Ибо по прибыльности с ним мог соперничать только фарфор. Индиго уже уступал. Но кто меня спрашивал? Вместо того, чтобы заняться интересным делом, пришлось тащиться на войну с Данией.

Затягивать я это дело не хотел. В моих планах было полностью подгрести под Швецию Сконе и взять Зундский пролив под совместный контроль. Чтобы уже никогда не платить датчанам пошлины. И поначалу всё пошло даже лучше, чем я ожидал. Кристиан, вложившийся в флот по максимуму, огромную армию содержать просто не мог. Так что мы довольно шустро продвинулись до Мальмё.

Для начала я пошел по уже проторенному пути — решил подкупить ключевые фигуры. Обещал местным торговцам сохранить их старинные торговые привилегии. Даже на Любек, как основного их партнера, надавил, рисуя молочные реки и кисельные берега. Народ в начале 17 века довольно остро реагировал на громкие слова типа «вольности», и готов был на многое ради их обретения.

Причем о том, что эти самые вольности будут выгодны не такому уж широкому кругу жителей, мало кто задумывался. Не спасало это от нищеты и неграмотности. А вот я беззастенчиво пользовался подобным стремлением окружающих. Обещал кренделя небесные, и даже частично выполнял обещанное. Главное — это направить «свободу» в нужном тебе направлении. Вот и спорят у меня лучшие люди города на действительно важные темы — куда собранные на благоустройство деньги потратить. Мосты строить, или дороги обновлять.

Врать не буду. На подобные обещания соблазнялись не все. Тот же Мальмё вообще не отреагировал. Типа, «нас и здесь неплохо кормят». Но это они зря! Во-первых, до нас уже дошла весть о первой победе Столарма в битве при Эланде, а во-вторых, мои ракеты наконец-то стали лететь не куда бог пошлет, а туда, куда хотелось бы. Точность, конечно, еще не была стопроцентной, но в масштабах большого города этого и не требовалось.

Бравые шведские парни, разумеется, рвались брать Мальмё штурмом. А то что это за война, если город на шпагу не взял? Внукам рассказать будет нечего! Но я, нехороший человек, не склонный к подобной романтике, обломал им все героические планы. И предпочел расстрелять город ракетами издалека.

Пушки тоже не простаивали без дела. Так что даже мне самому было не так просто оценить, какое именно оружие нанесло бОльший ущерб. Впрочем, у меня еще будет шанс сравнить результативность различного новейшего вооружения. Когда над ним только начиналась работа, я просто знал, чего хочу получить в результате, а потому вкладывался по-полной в исследования. Некоторые, вон, типа моего давнего знакомого, императора Рудольфа II, целое состояние на поиски философского камня спускали. Так чего бы мне не финансировать нужные исследования?

Да, вложился я не слабо. Да, заработало оно не сразу. Да, эффективность до сих пор оставляла желать лучшего. Но с другой стороны… Мальмё мы взяли! Так что будем продолжать исследования.

К тому же, помимо прямого эффекта, существовали еще и косвенные. Возникали параллельные исследования, которые приводили к неожиданным открытиям. Академия в Риге только недавно начала свою работу, но уже было, чем хвастаться! Интересные открытия сыпались одно за другим. Я даже немного завидовал своим ученым — у них впереди столько всего интересного!

Как попаданец, я, без сомнения, должен был их возглавить и превзойти. Но увы мне, ноутбук не перенесся вместе со мной в прошлое. А имеющиеся собственные знания оказались довольно поверхностными и выборочными. Как и большинство обычных людей, бОльшую часть школьной программы я благополучно забыл сразу же, как школу покинул. И, кстати, ни разу в жизни мне не пригодились знания ни о том, как правильно вычислить интеграл, ни о том, за кого, в конце концов, вышла замуж Наташа Ростова.

Вот химия пригодилась, да. После того, как я провалился в прошлое. Желание заработать денег простимулировало память, и дало неплохие результаты. Метод научного тыка тоже, конечно, рулил. Но тут главное, что я хотя бы представлял, в каком направлении тыкать. И не боялся рисковать. Выигрывал, кстати, намного чаще, чем проигрывал. Хотя неудачных проектов тоже было немало.

— Поменьше, чем у многих алхимиков, — возразил Густав. — Мы хоть не спустили кучу денег на поиски философского камня, как император Рудольф.

— А ведь магистр Бендер его предупреждал! — невольно улыбнулся я. С Лисаком у меня сохранились прекрасные отношения, и мы вели оживленную переписку.

— Ну и результат прекрасный. Рудольф сменил множество алхимиков, обещавших ему золотые горы, а магистр Бендер до сих пор пользуется его доверием.

— Да, по сравнению с императором Священной Римской империи, наши финансовые потери действительно довольно скромные.

— Да потому что мы работаем без передышки! — возмутился Густав. — Даже с семьей некогда время провести. Нас скоро дети узнавать перестанут…

— Не вспоминай про детей, — невольно поморщился я.

Не буду говорить, сколько времени (и денег) я потратил на то, чтобы выбить для своей старшей дочери Анны корону Норвегии. До сих пор жаба давит. А ведь сами норвежцы восприняли новость с энтузиазмом! И неважно, что их правительница мелкая еще и вообще шведка по происхождению. Главное — своя собственная! А я еще и на будущее удочку закинул. Торжественно пообещал, что принцем-консортом станет один из норвежских дворян. Кого сама Анна выберет.