— Налюбовался? — ехидно поинтересовалась Аграфена Стефановна.

Денис поморщился.

— Ну тогда слушал, касатик, — заговорщически прошипела она, беря в руки печень и внимательно разглядывая её. — Путь твой в самом начале еще, а перед тем как настанет твой конец, коих у тебя, кстати, буде два. Извини за каламбур.

— Что значит два?

— Не перебивай, — шикнула гадалка, вздернув палец к потолку. — В середине пути ты потеряешь все чем дорожил, если продолжишь идти наметившимся маршрутом, — пояснила ведьма, взглянув на него из подобья.

Денис остался недвижим, чем кажется, вполне удовлетворил гадалку, потому что улыбнувшись, она продолжила, взяв в руки почку.

— Но за вместо утраченного, тебе предложат кое что другое, правда, ты не сразу это примешь, — она сложила крашенные красным губы дудочкой и снова бросила на Дениса испытующий взгляд, но тот продолжал сидеть как ни в чём не бывало. — Ну, а перед самым концом тебе предстоит сделать выбор, и он будет не простым, — она замолчала, вглядываясь в кровоточащую селезенку. — Да, да, — загадочно протянула она, будто разговаривала с потрохами, — что же выбрать — собственную непогрешимость или спасение людей? Свою душу или шанс для тех, кто останется после тебя? — она неожиданно резко подняла на гостя свои страшные глаза на выкате и уставилась на него, словно где-то в районе Денисова лба был ответ на её вопросы.

У Дениса от этого взгляда похолодел затылок, а окровавленный лоб снова зажгло. Он заерзал в кресле и уже начал подумывать, что ему пора, но Аграфена Стефановна, жестом приказала ему оставаться на месте.

— Если все сделаешь правильно, этот конец будет не последним, — изрекла она, пафосно.

— А что вы подразумеваете под концом?

— Пребывание в этом поистине совершенном, но не вечном теле, — цинично заявила она, поднимаясь. — Всё, сеанс окончен. С тебя полторы тысячи.

— Чего? — удивился Денис, для которого эта реплика была равносильна удару веслом во время мирной речной прогулки.

— Рублей, — пояснила Аграфена Стефановна.

— И на том спасибо, — бросил Денис, доставая бумажник.

— Я, между прочим, тебе скидку сделала, неблагодарная твоя личность, — упрекнула его гадалка, пряча деньги в шкатулочку.

«Ага, было б за что», — подумал Денис.

Хоть спектакль в готическом духе и был довольно колоритным и даже в некотором роде встревожил поначалу парня, всё ж должного эффекта не произвёл, наверное, от того, что предсказания гадалки были очень уж туманны. А после того, как Аграфена Стефановна запросила плату, Денис вообще усомнился в достоверности её слов. Но с другой стороны, Ольгу и старую финку эта прохиндейка знала, а в Хельминых способностях ему сомневаться не приходилось.

Непонятности и тайны окружающие Дениса все более плотным кольцом начинали его фтрустрировать. Как не гнался он за разгадками, а за каждым новым поворотом, отыскивал лишь новые вопросы и задачи, причем ещё более неразрешимые.

Когда он вышел на улицу было уже совсем темно, к тому же приморозило и не шуточно. Денис хотел было поймать машину, но передумал, рассудив, что прогулка на свежем воздухе хотя бы от части развеет его фрустрацию.

До дому он добрался не скоро, шел не торопясь, периодически замирая как оловянный солдатик, когда очередная заковыристая мысль в его голове делала немыслимый кульбит, приводя парня к совершенно неожиданным откровениям. В общем-то, все они сводились к тому, что поверив во все сказки и невозможности, он вынужден пока без особого разбора доверяться и своим поводырям, что встречаются на таинственных тропах новой судьбы, какими бы странными и неприятными эти поводыри не были.

Эти мысли тревожили Дениса, он не любил зависеть от других людей, тем более таких как Аграфена Стефановна, поэтому к дому своему он подошёл в довольно сумрачном настроении, а потом ещё вспомнил, что покидая Ольгу, повел себя с нею не по-джентельменски.

Денис топтался у входной двери, не решаясь войти, он потом собрался с духом, приказал себе на кошмариться из-за того, что плохо окончил разговор с гостьей и, вставив ключ в замочную скважину, смело его повернул.

Ольги дома не было, на столе лежала записка: «ужин на плите, буду поздно». Эта коротенькая почеркушка послужила своеобразным якорем. Денис почувствовал, что его гавань стала вдруг очень надежной, способной укрыть от пронизывающих ветров, которые задували со всех сторон, пытаясь выбить его из равновесия. Хотя о каком равновесии может идти речь, когда вокруг творить я такое?

Денис подошёл к плите, заглянул в кастрюлю и подумал, что ужин — это хорошо, а еще подумал, что они с Ольгой живут почти как семейная пара. Нет, скорее, как брат и сестра ведь он не смотрел на неё как на обожаемую им Катерину или ту же Валечку.

Хоть Ольга и была красавицей (а по-настоящему красивые женщины частенько вызывали у Дениса влечение), думать о своей гостье как о представительнице слабого пола, ему не хотелось.

Он задумался от чего такая странность и попробовал представить, как касается тонкой, неестественно белой кожи Ольги, как перебирает пальцами ее рассыпчатые волосы, вдыхает аромат розового масла, как… Нет, вообразить, что-то более интимное, Денис решительно не мог. Неужели же всё дело в том, что они никогда не бывают наедине, между ними всегда стоит проклятущий Лег, завладевший Ольгиным телом и разумом?!

Посмеявшись над тем, что он неисправимый блудила, который при иных обстоятельствах не постеснялся бы совратить и Ангела, Денис принялся накладывать в тарелку любезно приготовленный Ольгой ужин.

Спал Денис чутко, боялся, что проспит уход Ольги. Как она вернулась он слышал и к тому времени уже растянулся на диване, старательно делая вид, что спит, даже всхрапнул пару раз, для убедительности. Она тихонько пошуршала на кухне, а потом осторожно, стараясь не потревожить его, зашла в спальню и улеглась в кровать, а четверть часа спустя, чуть слышно засопела, очень умильно, совсем как ребенок.

Денис лежал и слушал ее ровное дыхание, думая, спит ли сейчас Лег, избравший ее тело? А спят ли эти шестнадцатимерные создания вообще? Денис задавал себе массу разных вопросов, терзая свой уставший мозг, лишь бы только не заснуть, но все же задремал, чуть было не провалив свой план, придуманный на кануне.

Его спасла разболтавшаяся дверца кухонного шкафчика. Её давно надо было починить, но всё руки не доходили, и вот рано утром Ольга попыталась открыть шкаф, та и рухнула. Послышался грохот, звон разбившейся посуды и испуганное «ой». Денис тут же проснулся.

Он знал, что сначала Ольга будет устранять последствия аварии, а уж потом проверит, не разбудил ли его шум. Воспользовавшись моментом, Денис вскочил с дивана, торопливо натянул джинсы, первый попавшийся джемпер и носки, залез обратно под одеяло и стал имитировать ничем не потревоженный сон.

Разобравшись с битой посудой, Ольга действительно тихонечко заглянула в спальню, и найдя Дениса спящим, удалилась. Завершив все свои утренние мероприятия, она почти бесшумно открыла входную дверь и пошла по своим всегдашним секретным делам.