– Не думаю. Но может быть, вы правы. – Он теплоулыбнулся ей и потянулся к ее щеке, но она нахмурилась.

– Вот этого не надо, Филипп. Разрешите мне заплатить засебя.

– Как современно! Не смешите. – Он двусмысленноулыбнулся, кладя несколько купюр на тарелку.

– Пожалуйста, не надо. В конце концов, – она озорноулыбнулась, – мои расходы оплачивают издатели.

– В таком случае я позволю вам заплатить за напитки. Ямогу вас соблазнить «Карлайлом»? Съездим на часок послушать Бобби Шорта?

Это было заманчивое приглашение, но Кейт с сожалениемпосмотрела на часы.

– Мы можем быстро выпить что-нибудь в нашем отеле.Понимаете, Филипп, мне надо завтра утром очень рано вставать. В семь пятнадцатья уже должна быть на студии.

– Мне самому надо быть на встрече за завтраком наУоллстрит в семь тридцать. Так, значит, в отеле. Очень мило.

Все получилось просто чудесно. Играл пианист, было малонароду и удивительно романтично для бара при отеле.

– Я не знала, что в этом баре так уютно. – Онаудивленно оглядывалась вокруг, и он рассмеялся.

– Поэтому вы предложили его? Вы думали, здесь будетнеоновый свет и автоматический проигрыватель?

Они оба непринужденно болтали, потягивая бренди. Кейт многовыпила, но не чувствовала себя пьяной. Они выпили за обедом бутылку вина, затоплотно поели, так что это нейтрализовало выпитое. Только бренди начиналодействовать, да и то не очень; оно лишь обострило восприятие музыки.

– Что вы делаете завтра утром в студии?

– Даю интервью. – У нее было такое серьезное выражениелица, что он снова рассмеялся.

– Если серьезно, я в восторге от всей этой шумихивокруг знаменитостей.

– Ерунда! Это изматывает. И чаще всего скучно. Теперь яначинаю это понимать. Когда я приезжала сюда в августе, все казалось такимблестящим, заманчивым. А теперь, через два месяца, я нахожу это слишкомутомительным.

– Вам надо готовиться к шоу?

– Вообще-то нет. Они заранее спрашивают меня, о чем ябы хотела говорить. Вот и все. После этого надо просто стараться бытьочаровательной и страшно остроумной. – Она сказала это с ребячливой интонацией,и Филипп рассмеялся.

– Вижу, вы относитесь к этому всерьез. Кстати, Кейт,могу я пригласить вас на ленч завтра?

– Если пораньше освобожусь. – Его это разочаровало. – Ясобираюсь на какую-то женскую литературную встречу. Можете представить себечто-нибудь более ужасное?

– Не можете отделаться?

– Нет, если я хочу издать свою следующую книгу. Филиппулыбнулся с сожалением. Но не мог предложить встретиться позже: он должен былпойти на большой деловой обед, а у нее намечалось свидание с редактором,издателем и каким-то парнем из нью-йоркского офиса агентства.

– Сколько времени вы пробудете в городе?

– До конца недели.

– Хорошо. Тогда перенесем на другой день. Послезавтра?Ленч?

Вечер у него был свободен, но он решил не торопиться ипредложить за ленчем вместе поужинать. Ленч всегда хорош, чтобы начинать дела.

– С удовольствием. Где мы встретимся? – Кейт опьянела ихотела скорее лечь в постель. Она посмотрела на часы и ужаснулась: было началовторого. Они провели вместе весь вечер, осталось только четыре часа для сна.Очень в духе Нью-Йорка.

Он посмотрел на нее с улыбкой и поставил пустой стакан настойку.

– Ну-ка... Что лучше подойдет для ленча? «Кво Вадис»?

– Где это?

– Немного вверх по улице. Там довольно приятно.Преимущество было в том, что ресторан находился в одном квартале от гостиницы –на случай, если ленч пройдет особенно удачно.

Направляясь к лифту, он держал ее за руку и смотрел на неежадными глазами, когда они остановились на ее этаже. В лифте, кроме них, никогоне было, после полуночи он работал автоматически.

– Спокойной ночи, Кейт. – Его голос ласкал, и онавздрогнула. – Я буду завтра скучать.

– Спасибо.

Он закрыл дверь, а она почувствовала себя глупо. «Спасибо».

Раньше она никогда не встречала таких мужчин, как он.

Филипп больше походил на европейца, чем на американца, и былочень, очень привлекательным. Войдя в комнату, Кейт тихо рассмеялась. Вкакой-то степени он напоминал ей отца. А Ника рядом нет, и это немногоуспокаивало. Она так чертовски устала от Ника, Тайга, Тома – от всех, кто отнее постоянно чего-то требовал. Она прилегла на кровать, твердо решив черезминуту встать и раздеться, но так и не сделала этого. Ее разбудили в шесть, иона заторопилась, чтобы выйти в эфир в семь тридцать. Они перепутали ее имя инеправильно процитировали кусок из ее книги.

На этот раз Кейт вернулась в свой номер только послеодиннадцати. У нее весь день не было ни одной свободной минуты. Эта дурацкаялитературная встреча, несколько шоу, обед с людьми из агентства и издателямиказались нескончаемыми. Карусель вертелась, и все это ей надоело до боли всердце. Она опять не сумела поговорить с Тайгом, потому что каждый раз, когдаоказывалась у телефона, было неподходящее время для звонка из-за разницы вовремени. Вот и сейчас в Сан-Франциско уже девятый час вечера, и сын, должнобыть, уже спит. Она даже не смогла переговорить с Ником, занятым своим шоу. Ктому времени, когда он освободился, Кейт уже спала. Она знала, что он все ещесердится, и поклялась себе, ложась спать, найти время и дозвониться ему и Тайгуна следующий день. Во что бы то ни стало. Ей было необходимо поговорить собоими, иначе они ей этого не простят.

Но с утра Кейт снова ушла и бегала до самого полудня, покане добралась до «Кво Вадис». Филипп уже ждал ее, когда она, едва дыша, влетелав ресторан. На улице было прохладно, и ее щеки порозовели. Она выгляделапотрясающе – в красных слаксах и норковой шубе, с глазами, сверкающими, какизумруды. Она впервые надела норку с тех пор, как спрятала ее, переехав вдеревню. Это была та самая норка, в которой Том хотел отправить ее в больницурожать их первенца. Очень красивая шубка. Длинная, пушистая, с блестящимкоричневым мехом. Классический стиль до сих пор был в моде. Кейт выгляделаослепительно, и Филиппу не терпелось скорее до нее дотронуться.

– Я опоздала?

– Вовсе нет. Я только что пришел. – Он помог ей снятьшубу, и его окутал запах ее духов. Ему хотелось обнять ее, но не теперь...позже. Их глаза встретились, и, слегка покраснев, Кейт отвернулась. – Так какНью-Йорк? Я даже не видел вас вчера в отеле.

Официант проводил их к тихому столику, и Филипп взял Кейт заруку. Этот жест ее немного удивил. Было что-то электризующее в этом человеке, иреакция Кейт на его прикосновение заставляла ее чувствовать себя до нелепостинаивной.