Словно услышав ее реплику, Ник внезапно поднял голову, и его глаза встретились с моими. Пусть я вела себя глупо, но я уже минуту назад захотела, чтобы он заметил меня. Теперь-то я посмотрю, что он будет делать сейчас, когда обнаружит меня на его территории, где все только и делали, что говорили о нем.

На его губах появилась лукавая улыбка. Я продолжала пристально глядеть на Ника.

– Эй, он таращится на нас, – заявила девчонка, сидевшая в компании своих приятельниц, и все они захихикали как дурочки.

Ник встал, взял ноутбук, стаканчик кофе и, не отрывая от меня взгляда, направился к моему столику. Все девушки в кафетерии, похоже, остолбенели.

Я принялась листать книгу, а сама ждала дальнейших действий Николаса. Он отодвинул стул и сел рядом со мной.

– Привет, – сказал он и снова с грохотом передвинул стул.

Я подняла голову. Теперь Ник сидел прямо напротив меня, мы оказались лицом к лицу, мои ноги почти касались его коленей.

Девчонки за другим столиком ошеломленно глазели на нас.

Ну а я смотрела на него и чувствовала, как бабочки порхают в животе. Я ничего не могла с собой поделать, это случилось бы с любой женщиной: присутствие Ника резко активизировало гормоны.

– Привет, – ответила я немного смущенно: он привык к женским взглядам, но я никогда не смотрела на него вот так, как сторонний наблюдатель. Надо сказать, сейчас для меня многое прояснилось. Я услышала то, что о нем говорили, кроме того, необычным было увидеть Николаса в университетской обстановке. Вероятно, раньше, когда нас видели вместе, окружающие не особо громко обсуждали Ника и меня, иначе я бы не удивлялась так, как сейчас.

Но теперь я поняла, что целая очередь девчонок запросто выстроится перед Ником. И каждая будет с нетерпением ожидать, когда я облажаюсь, чтобы занять мое место.

«Единственный его недостаток состоит в том, что он трахает все, что движется, я бы никогда не хотела такого бойфренда».

Я уткнулась носом в книгу. Я была взвинчена и чувствовала, что все смотрят на нас. Мне не нравилось слушать, что люди говорят о Николасе, как о легкомысленном, поверхностном красавце-мачо.

Ник был чем-то гораздо большим, чем просто физически привлекательным.

– Какой радушный прием, сэр, – выпалил он, подкалывая меня.

Я посмотрела на него и насупилась.

– Не знал, что у тебя сегодня занятия и ты будешь здесь. Могла бы и предупредить.

Девушки опять принялись болтать и смеяться и уже начинали бесить меня.

– Я не собиралась приходить, но, увы, нужно сдать эссе. Поскольку мы не живем вместе, у меня уйма свободного времени.

Он мрачно уставился на меня, что невольно напомнило мне, как многого я лишилась из-за того, что мы не жили под одной крышей.

– Я не подозревала, что ты так популярен, – сказала я, меняя тему, не желая снова ввязываться в дискуссию.

Ник покосился на компанию девчонок за соседним столиком. Ну а мне не хотелось даже смотреть на них.

– Ревнуешь? – тихо спросил он.

Я предпочла не отвечать, просто склонилась над столом и схватила его за футболку, чтобы притянуть к себе.

– Думаю, здесь собралась куча людей, которые понятия не имеют, кто я такая, – призналась я.

Глаза Ника пробежали по моему лицу, а на соблазнительных губах нарисовалась хитрая улыбка.

– Нет ничего плохого в том, что ты заявляешь права на то, что принадлежит тебе, любовь моя.

Его слов было достаточно. Наши губы слились в восхитительном поцелуе. Тишина, наступившая за столиком, где расположились девчонки, помогла мне расслабиться. Я хотела лишь его поцеловать, но у Ника, похоже, были другие планы. Он усадил меня к себе на колени, не отдаляясь ни на сантиметр. Затем буквально ворвался в мой рот языком и еще крепче прижал меня к себе.

Я уже не видела посетителей кафе. Мы наверняка вызвали всеобщий интерес, но никто, конечно, не решался встать и подойти к нашему столику. Ник прикусил мою нижнюю губу, потянул ее и вновь поцеловал, словно запечатывая нашу любовь.

Я немного отстранилась и увидела в его глазах счастье и одновременно возбуждение.

– Я люблю демонстрировать любовь на публике, – признался он, лаская мою поясницу.

Я вздрогнула, а он продолжил меня ласкать. Вдруг я ощутила какую-то плотную ткань на его руке.

Я нахмурилась, взяла Николаса за руку и обнаружила белую повязку на его запястье.

– Что с тобой случилось? – ужаснулась я.

Николас колебался несколько секунд, а мое беспокойство нарастало.

– Ничего, не волнуйся.

Образ Николаса, вступающего в очередную драку, появился перед внутренним взором, я принялась искать другие следы насилия, но на лице парня не было ни царапины. Я изучила его кулаки – никаких синяков.

– Почему у тебя повязка на запястье, Николас? – сурово спросила я, меняя тон голоса.

Он откинул голову назад, и на его губах появилась улыбка, которую я не сумела толком интерпретировать.

– Только не злись, ладно, Рыжая?

Я сдвинула брови и потрогала его запястье.

– Что ты наделал? – спросила я, и в голове затрезвонил тревожный будильник.

– Посмотри сама, – сказал он, призывая меня снять повязку.

Я сделала это, не теряя ни секунды, и обнаружила свежую и четкую татуировку.

– Боже мой! – хрипло воскликнула я.

Ник ухмыльнулся.

– Вряд ли нужно вечно скрывать такой шедевр.

Я изучила татуировку. На гладкой, но чуть припухшей коже Ника красовалась написанная моим почерком чернильная надпись: «Ты мой».

– Скажи, что это не татуировка, – умоляла я. Мое сердце билось как безумное.

– Ты действительно думала, что я позволю стереть надпись? – ответил он, с гордостью глядя на запястье.

– Ты спятил, Николас Лейстер! – воскликнула я. Меня обуревали самые разные эмоции. Татуировка, это навсегда, знак на коже, который всегда будет напоминать ему обо мне… Два слова требовали многого от него – и от меня.

– Ты была выгравирована на мне задолго до того, как я сделал это тату, – начал Ник, намекая на выбитый узел в виде восьмерки, который был у нас обоих. – А теперь у меня есть еще одно напоминание, которое будет со мной всегда, Рыжая. Но не придавай татушке большего значения, чем она имеет.

Но я сильно испугалась. «Ты мой» – звучит очень ответственно. Несмотря на объяснения Николаса, у меня сдавило грудь.

– Мне пора, – объявила я, поднимаясь, но Ник удержал меня.

Он прищурился и серьезно посмотрел на меня.

– Ты злишься, я не хотел, чтобы ты сердилась, – недовольно пробормотал он.