Государь посетовал мне, что на все, что я советую ему осуществить, попросту не хватает средств. Скажем, в той же Персии вопрос с постройкой железной дороги давным-давно решен положительно для России, однако реально все рельсы уходят на другие направления. Недостает ни машинистов, ни стрелочников, ни других важных работников, а выучить детей крестьянских на промышленных рабочих – дело не одного десятилетия. К тому же, кроме транспортных и образовательных вопросов, имеют место и другие: оборона и международные отношения, коррупция, чтоб ей неладно, благородные сословия недавно присоединившихся окраин и обычная преступность.

Я мысленно вспомнил о медицине и перестал наскакивать – перечень получался длинный.

Откланялся, конечно, пока его величество не поручил мне обеспечить комплексное решение проблем по всему оглашенному списку. А то как-то я не в меру раздухарился. Понимаете, наладить работу сложного механизма или электронной схемы – это мне посильно. А на государственном уровне просто тошно – вечно чего-то не учитываю. Обычно – человеческого фактора, конечно. Потому и занимаюсь конкретными вопросами.

Знаете, опыт человека конца двадцатого и начала двадцать первого века – не пустой звук. Возьмем, к примеру, жесть. Тонко раскатать стальной лист – это не так-то просто. А его еще нужно защитить от коррозии на время транспортировки к месту, где из него свернут консервную банку, которую потом, после наполнения тушенкой, еще и закупорить надо как следует. Зато армейский сухпай получается добротный, да с галетами, подсушенными в вакуумной печке. Хотя львиную долю продукта берут те же британцы – вечно они где-то в теплых краях ходят в длительные экспедиции, вот и нуждаются в полноценном питании. Французский иностранный легион тоже уважает добротно поесть во время своих походов.

Скажете – мелочи, булавочные уколы? Сущие крохи на фоне государственных масштабов? Не спорю. Но полноводные реки стекаются из крошечных ручейков. И чем этих источников больше, тем устойчивей поток. Ну а насчет будущего – так кое-что мне удалось подготовить. На месте строительства железнодорожного моста через реку Обь появился поселок Александровский, где Можайский разместил двигателистов-турбинистов, занимающихся разработкой моторов для почтовой авиации. Я им нарисовал, как устроен карбюраторный двигатель, потому что бензин на нефтеперегонных заводах все равно сжигают из-за взрывоопасности, а они его как раз могут использовать.

Тут же выяснилось, что изобретатель Игнатий Костович уже нечто подобное придумал и изготовил для своего дирижабля. Пришлось встречаться с этим человеком и… не сложилось у нас дружбы. Очень уж неудобные вопросы он стал мне задавать. Насчет того, как делить прибыль и кто будет считаться автором разработки. Я-то думал нанять понимающего человека за хорошее жалованье, а тут сообразил, что можно нажить кучу неприятностей, и отступился. Тем более что мне в его двигателе ни зажигание не понравилось, ни система смазки. А такой, как у него, карбюратор нарисовать недолго.

Словом, отдал я свои эскизы двигателистам из конструкторского бюро в Александровске, который мы с Сан Санычем, подумав, переименовали в Новосибирск.

Признаюсь, самолетный двигатель получился не сразу, но уже самый первый образец эти разумники поставили на телегу. Окрестные жители – а богатенькие люди среди них нашлись – быстренько почуяли запах больших денег и чуть было не устроили автомобильный бум. Сан Саныч с моей подачи настучал кому надо по головам, особенно газетчикам. Теперь применимость новинки ограничена окрестностями Омска, Томска, Новосибирска, Красноярска и Иркутска. Почтовое ведомство, конечно, рвет и мечет – после постановки этих повозок на широкие колеса из литой резины они оказались весьма удобны для доставки корреспонденции, но жесткие территориальные рамки не позволяют использовать столь удобное средство для передвижения по остро нуждающимся в нем густонаселенным районам страны.

Пущай потерпят, пока успехи в этой области в Европе сформируют на данный продукт некоторый спрос – тогда мы и прокукарекаем. А пока сибирские мужички попользуются. Заодно утрясутся внутренние цены на моторы – потом проще будет сообразить насчет внешнеторговой наценки. А я теперь колеблюсь, подсказывать ли идею дизеля? В принципе, точность изготовления деталей на Новосибирском заводе достаточно высока, так что новый мотор может получиться намного скорее, чем нам нужно. Ну не хочу я обгонять Рудольфа Дизеля в его работах.

Признаюсь, в вопросе с дизелями я нехило лукавлю, потому что прекрасно помню – именно благодаря им подводный флот в свое время обрел жизнь и стал реальной силой. Так что с появлением этих двигателей наше преимущество в крейсерских операциях на море начнет уменьшаться. Поэтому – сижу и молчу в тряпочку.

И Попова с Маркони не желаю оставлять на обочине. Как только они наперегонки друг с другом изобретут радио, так мы и возьмем свой сектор рынка. Пусть у нас и примитивные телеграфные станции, но весьма далеко передающие, причем с фиксированными настройками частот. Последнюю модель уже примеряют к «Маленькому ныряльщику» – у зятька моего получилась довольно компактная рация, один человек может унести сразу две штуки.

Э-э, как вы поняли, я не столько о прогрессе пекусь, сколько об этом треклятом внешнем долге, из-за которого, как я слышал, в свое время, у России были крупные неприятности… ну, в будущем для нынешнего момента.

* * *

Вызов к государю был, как обычно, неожиданным. Прибыв в Аничков дворец, я быстренько прошел в гардеробную, чтобы надеть мундир с орденами – так уж повелось поступать в подобных случаях. Обычно-то я одет средней руки мещанином.

Направляясь в сторону кабинета его величества, проходил через залу (во дворцах масса проходных комнат), где Александра Федоровна Нгуен беседовала на родном языке с офицерами, одетыми в незнакомую форму. При моем появлении они встали, чем прервали общение. Протокол, будь он неладен. Вот ведь не хотел мешать людям.

Шурочка не растерялась и поздоровалась со мной, назвав по имени, после чего представила присутствующих:

– Полковник Хо-Лин, начальник генерального штаба армии Вьетнама. Штабс-капитаны Ми-Ха-Лин, Ку-Ла-Гин и У-Сен-Ко – его помощники. Зашли попрощаться, перед возвращением на нашу далекую Родину.

Я с удовольствием обменялся рукопожатиями с этими достойными представителями свободолюбивого народа далекой тропической страны. Судя по коротким замечаниям, никаких проблем с русским языком господа не испытывали. Когда целовал ручку будущей императрице, до моих ноздрей донесся хорошо знакомый аромат. Нежные пальчики восточной принцессы отчетливо пахли ружейной смазкой.

* * *

Обычно мы с Сан Санычем общались с глазу на глаз. Изредка присутствовал Михаил Львович. А тут меня проводили в кабинет, где уже находился посетитель.

– Познакомьтесь с Сергеем Юльевичем. Он у нас такой же смутьян и карбонарий, как и вы, Петр Семенович.

– Ну уж прямо и смутьян, – мы обменялись рукопожатиями с новым знакомцем. – Чем же это умудрился он вас смутить?

– Вы можете себе представить не сословную монархию? – Государь хитро прищурился.