Как сообщил мне Михаил Львович, обычно пару-тройку лет работают на железнодорожном строительстве, а уж как осмотрятся, так и оседают окрест. Иные даже кредиты получают, но таких немного.

Так я начинал рассуждать про роскошь. При нынешнем государе мне показалось, что в этой области наметилось некое затишье. Дело в том, что глава государства собственным примером демонстрирует несколько иной подход к данному вопросу. Поговаривают, что при средних умственных способностях и образовании Александр отличается здравым умом, интуицией и смекалкой. Он немногословен; владеет французским, немецким и английским, но в обществе старается говорить только по-русски. В быту прост, скромен и неприхотлив. Его солдатские сапоги – словно сигнал для окружающих не кичиться достатком и всегда говорить только по делу.

* * *

Когда в восемьдесят седьмом году собирались казнить пятерых народовольцев, я был крепко занят на Севере. Тут строили крейсерскую подводную лодку для рейдов в Атлантику, и мне откровенно было не до политики. Среди имен осужденных промелькнула знакомая фамилия – Ульянов. Ёлки! Это же старший брат Ленина, после казни которого, если верить литературе о вожде мирового пролетариата, Владимир Ильич решил идти другим путем.

Меня как стрельнуло, и я отбил срочную телеграмму Сан Санычу. Успел. Всю группу из пятнадцати человек в неповешенном виде отправили прямиком на Сахалин. Уф-ф! Парни молодые, выдюжат. А там – осядут, остепенятся, обзаведутся семьями – вот молодая-то дурь из них и повыходит. Главное – чтобы в заграницу на запад не шастали. В мое время говорили, будто именно оттуда к нам всякая зараза и лезет.

И вообще, мне куда как интересней рассказать про подводную лодку. Дело в том, что на ней мы применили управляемые торпеды. Чем управляемые? Не чем, а кем. Человеком, естественно. Надеюсь, вы помните о том, чего мы начудили в Фучжоу? Напомню, коли запамятовали – уничтожили целую флотилию при помощи девяти управляемых торпед большой мощности с последующей эвакуацией отсеков управления вместе с пилотами. То есть сохранили ценнейшую часть снарядов, причем – обучающуюся. Пилотов.

Разумеется, столь мощное оружие подверглось существенной переделке. Ныряльщик стал длиннее, за счет чего в него вошло больше аккумуляторов, возросла скорость и дальность хода. Торпеда же, напротив, сделалась короче. Поэтому хода ей теперь хватало от силы на один километр, зато со скоростью в тридцать узлов. Э-э. Двадцать восемь – не стану преувеличивать. Естественно, мы крепко улучшили аккумуляторы – прогресс на месте не стоит, если над этим работает специальный отдел завода.

Так вот, как вы понимаете, подобная затея оказалась бы совершенно никчемной, если бы не был продуман вопрос об эвакуации ныряльщика вместе с пилотом после отработки поставленной задачи. А это и поиск корабля-матки, и стыковка с ним, и шлюзование. Кроме ряда нестандартных технических решений для реализации столь безумной идеи требовалось и филигранное мастерство пилотов, и согласованность, основанная на перестукивании через воду – гидроакустическая аппаратура позволяла осуществить довольно много смелых замыслов. Ну и без хотя бы какой-то видимости в воде подобная процедура вообще не имела шансов на успех без всплытия на поверхность.

Идея заключалась в том, что ныряльщик прямо в водной «атмосфере» «приземлялся» на палубу перед рубкой в продолговатое желобообразное углубление, из которого затягивался назад в трубу торпедного аппарата. Вообразили? А теперь мысленно пристройте к этому крышки, насосы для всасывания, систему осушения – и сразу станет понятно, почему мы столько возились с этим монстром. И почему на столь изрядном судне поместилось всего два торпедных аппарата.

Под шноркелем лодка-носитель могла бежать до двенадцати узлов, а ныряльщики на аккумуляторном ходу и все восемнадцать выдерживали в течение часа. То есть, если прикинуть как следует, то были некоторые шансы побороться в открытом море с боевым кораблем, не подозревающим о твоем присутствии.

* * *

В октябре восемьдесят восьмого года Сергей Иванович Мосин закончил наконец работы над заказанной ему винтовкой и, полный нетерпения, разыскал меня на заводе Берда. Я уж думал, никогда не дождусь от него никакого результата, а тут он является ко мне и показывает очень даже неплохую самозарядку с газовым поршнем. Грубоватую, тяжеленькую – некий паллиатив СКС и ДП. Правда, для стрельбы с рук еще более-менее пригодную, если есть силушка богатырская.

Я ее проверял из положения лежа и, в принципе, нашел вполне приемлемой. Она вообще-то получилась крепенькой и устойчивой к загрязнениям – ну это как бы одна из сильных сторон конструкций, можно сказать – визитная карточка данного разработчика. Гость мой настолько изнывал от нетерпения получить высочайшее одобрение плодам трудов своих, что факт отсутствия государя в Санкт-Петербурге привел его в настоящее уныние. Пришлось мне обращаться по старому знакомству к Михаилу Львовичу, выяснять место, где царь проводит свой ежегодный отпуск, заручаться разрешением и ехать с образцом и его автором к месту отдыха царской семьи, благо его величество изволили охотиться, и демонстрация новой стрелковой системы могла лечь в канву обычных для Сан Саныча забав.

Знаете, ружье, способное само заряжаться и взводиться, произвело неплохое впечатление. Било оно точно и далеко, имело умеренную отдачу, а возможность за десять секунд свалить пять мишеней, не отрывая щеки от ложа – это было ново и необыкновенно свежо. Если бы не досадная случайность, можно было бы сказать, что все прошло блестяще.

Из-за того, что при автоматической перезарядке рукоятка взвода отбрасывается назад, а Сан Саныч несколько увлекся и надавил на спуск средним пальцем, оттопырив указательный, этот перст указующий ему и сломало. Дам поблизости не было, отчего его императорское величество продемонстрировало окружающим познания глубин великого и могучего русского языка, назвало себя остолопом и еще некоторым количеством далеко не лестных определений.

Медицина, ясное дело, сделала все возможное и потребовала для раненого полного покоя – любят врачи применять этот прием к высокопоставленным пациентам.

Короче, в плановый срок отъехать к месту работы царю нашему, батюшке, не получилось, и пришлось ему опаздывать на службу из очередного отпуска по уважительной причине. А через пару дней выяснилось, что на перегоне у станции Борки, в полусотне верст от Харькова с рельсов сошел грузовой состав. Кто-то из челяди сообразил – это произошло примерно в то время, когда через это самое место должен был следовать царский поезд, задержавшийся в связи с нездоровьем главного пассажира.

А вообще-то государь немало беседовал с Сергеем Ивановичем – они сошлись на теме охотничьих ружей, в которых оба понимали толк, а там – слово за слово и… Ники тоже интересовался – он ведь уже не мальчик, двадцать исполнилось. Хотя я его по-прежнему недолюбливаю.

Зато его избранница мне откровенно понравилась. Она тут на правах официальной невесты, а заодно и русский язык совершенствует. Одевается европейкой, но черный волос и овал лица выдают юго-восточную кровь. И стреляет она прекрасно. Так что даже если русская армия не примет на вооружение мосинские самозарядки, без заказов его завод не останется. Борьба с французскими поработителями крепнет на юге Вьетнама с каждым годом. Кстати, при крещении невеста приняла имя Александры Федоровны Нгуен, хотя девичью фамилию, конечно, со временем сменит. Надеюсь, станет Романовой. Вроде – к тому идет.