самбист, по привычке не считавший миску овощной каши полноценным блюдом, – но, знаешь, все равно в голове что-то такое сидит и говорит тебе: «Обед без котлеты – это не обед».

– Забей, не концентрируйся на этом, ешь, что организм просит, а не то, что глаза хотят, и все отлично будет, – посоветовал Ник. – Давай все-таки подумаем насчет арены, а? Костян! Ты же подумаешь об участии в поединках?

– Ладно, – проворчал тогда он, – подумаю.

Глава 44

Сегодня же, спустя пару дней после того разговора, Костян наконец-то решил поучаствовать в турнире.

Хоть он и провел на этом ристалище уже целую неделю, находиться на месте бойцов было непривычно и немного волнительно. Парень нашел глазами машущих ему друзей и неуверенно махнул им в ответ.

Ната и Макс, запыхавшиеся после пробежки от места тренировки до арены, которая находилась практически в центре города, уже сидели в первом ряду. Вот только Ника рядом с ними Костян не наблюдал.

– Надеюсь, ты не поставил на меня все деньги? – по-русски крикнул Костян, обращаясь к Максу.

Тот в ответ лишь виновато развел руками, улыбаясь во все тридцать два зуба.

«Вот Макс дурачок… – подумал самбист, ничуть не удивившись. – Так, ладно! Соберись! Сейчас придется выжать из себя все, что есть!»

Теперь на кону стояло не только его чувство собственного достоинства, но и все их сбережения.

«Соберись, тряпка!» – Костян резко выдохнул и мысленно пробежался по списку своих противников.

Сегодня у него было три потенциальных соперника. Первый был каторжник, выкупленный организаторами арены у службы надзора Цитадели. Тот в прошлом был десятником тяжелых пехотинцев и в порыве гнева убил своего офицера после того, как застал его со своей подругой.

Следующий соперник был молодой эльфийский лучник, активно использующий энта и уже победивший в двух последних схватках.

И наконец последний, самый неудобный для парня – боевой друид, активно сочетающий бой посохом и всевозможные как усиливающие, так и ослабляющие заклинания.

Порыв ветра закружил над площадкой сотни листьев, и раздалась переливистая трель. Пожилой эльф, являющийся распорядителем арены, взмахнул посохом, запуская процесс жеребьевки. Из листочков сложились четыре символа, зависли над ристалищем и разлетелись парами в разные стороны.

Зрители довольно загудели.

Костян из-за волнения так и не понял, чем кончилась жеребьевка, но распорядитель, к его облегчению, проговорил, кто с кем выйдет на бой. По результатам брошенного жребия в своем первом бою Костян должен был сражаться с эльфом-лучником.

На передних сиденьях амфитеатра, помимо Наты и Макса, сидели несколько смутно знакомых Косте эльфов, один из которых крикнул парню:

– А сейчас посмотрим, как ты справишься не только с энтом, но еще и с лучником!

– Похоже, ты снова поставил несколько золотых кругляшей не на того, – мгновенно отозвался Максимилиан, озвучивая мысли Костяна. – Ставлю десяток монет на человека!

Костян, отключившись от завязавшегося спора, вышел на середину арены и, дождавшись мелодичного звука гонга, активировал кольцо на левой руке. После чего рванул к лучнику, стараясь держаться так, чтобы энт хотя бы частично перекрывал эльфу обзор.

Древесная кора, обхватившая кожу парня, уже совсем не мешала и не вызывала чувства дискомфорта, более того, сейчас без нее он чувствовал себя голым.

Данг! – стрела вонзилась в правое плечо.

Данг! – в предплечье, вскинутое для защиты глаза.

Данг! Данг! Данг!

Эльф стремился бить по уязвимым местам, планомерно превращая парня в ежика. Лучник терпеливо дожидался, пока человек потеряет концентрацию, и его древесная защита пропадет.

Но Костян, добежав до энта, проигнорировал хлесткий удар в бок, крепко ухватил голема за гибкую конечность и резко рванул ее на себя и вниз. Послышался громкий треск.

Парень довернулся, поднырнул под полуоторванную руку и крутанулся вокруг себя, все также крепко фиксируя конечность голема. Еще один хруст и Костян с громким хэканьем швыряет оторванную конечность в эльфа.

Не ожидавший подобного эльф не сделал ни малейшей попытки увернуться и получил тем, что еще несколько секунд назад было правой рукой энта, по лбу. Хоть Костян и не был спецом по метанию топоров и других подручных средств, но хороший глазомер и сильные руки позволяли ему попасть хоть чем и хоть во что.

Пользуясь замешательством энта и лучника, самбист, проигнорировав очередной хлесткий удар по голове, нанесенный уже левой конечностью, перехватил оставшуюся руку энта и, упершись ногами в то место, где, по идее, должно было быть бедро, резко распрямился, с корнем выдирая последнюю руку, которая тут же полетела во все еще не пришедшего в себя эльфа.

Подхватив беспомощного энта на манер щита, Костян за несколько ударов сердца достиг стрелка, поймав от запаниковавшего противника лишь одну стрелу, да и то в свой условно-живой щит.

Отбросив подстреленного энта в сторону и легонько ткнув противника в плечо, он выхватил лук из рук охнувшего от удара противника и выжидающе посмотрел на стоящего перед ним эльфа.

Молодой рейнджер пренебрежительно хмыкнул и гордо вскинул подбородок, неуловимым движением выхватывая из-за пояса кинжал.

– Ну как хочешь, – проскрипел парень и коротким апперкотом послал эльфа в нокаут.

– Победу одержал гость Леса, человек Костян! – раздался глубокий голос распорядителя.

Зрители вялыми хлопками поддержали победителя схватки.

Самбист же вытащил из своей древесной брони стрелы и деактивировал кольцо, чувствуя, как пропадает ставшая такой родной кора. Места, куда вонзились стрелы, ныли и наливались синевой. Он хмуро посмотрел на зрителей. Максимилиан сиял, словно начищенный пятак, наверно, подсчитывая в уме предполагаемую прибыль, а Ната радостно махала ему рукой. Но, несмотря на свою победу в схватке, у парня на душе было муторно.

«Да, я могу заломать нескольких энтов, несколько минут выдержать обстрел лучника, но по сути – это все, – горько подумал Костян. – Как бы я ни был крут в поединках один на один, в большом сражении от меня толку практически нет. Даже несмотря на кастеты».

Самбист вздохнул и направился в сторону раздевалок, привычно крутанув на пальце простенькое колечко призыва кастетов, которое в этом бою не понадобилось. Косте тяжело было признаться, но его грыз самый настоящий страх из-за постоянно увеличивающейся между ним и ребятами пропасти.

Максимилиан осваивал технику за техникой, удивляя мастеров своим владением лука – все-таки мастер спорта по спортивной стрельбе сыграл свою роль. Но Максу жутко не хватало маны на различные «убойные» техники, и все свободное время он просиживал в медитациях, пытаясь расширить пропускную способность энергоканалов.

Костян со стороны видел, что друг действует неправильно, стремясь усилием воли воздействовать на свой организм, в то время как нужно просто-напросто открыться Лесу и позволить энергии течь сквозь себя. Периодически, оставаясь один, Костян сам открывался Лесу, чувствуя, как в груди рождается не то рык, не то крик, но стыдился выпускать его наружу.

Ната же, в отличие от Максимилиана, словно губка впитывала друидскую науку. Ей во многом помогала ее открытость и искренность. Заклинания срывались с ее пальцев легко и молниеносно, магический