Оценивающе осматриваю и подкидываю «трофей» в руке: рука у него — «не поднялась», видите ли! Понимает малолетний подонок, что таким и сам-то не зарежешься — коль понадобится… Так — постращать кого, только и годится. В ножах я немного разбираюсь — увлекался одно время и даже сам изготовлял.

Однако, несмотря на никуда не годный металл и заточку, нож достаточно хорошо сбалансирован…

Прикинув расстояние, подкинув поудобнее перехватываю его за лезвие и, изо всей силы метаю и, втыкаю нож в дерево за спиной незадачливого мокрушника — тот, аж пригнулся. Одно время была мода в России на спортивное метание[1] и, я её не избежал — несколько лет регулярно посещая открывшийся в нашем городе клуб «Три ножа». Что самое интересное, хоть я и ни разу не левша, но именно так — за лезвие вполоборота, метать ножи лучше всего получалось левой рукой, а за рукоять без оборота — правой.

Вижу — впечатлило и командую дальше:

— Три шага назад! Присел и руки за шею! Вот так и сидеть — вплоть до особого распоряжения.

Подбираю свой «наган» и засовываю на место в кобуру.

* * *

…Хочется сказать огромное спасибо «партайгеноссе» Кацу! Перед «командировкой», он меня так «загрузил»-застращал рассказываемыми случаями отъёма всякими злоумышленниками табельного оружия и, им же умерщвления сотрудников НКВД, что я предпринял кое-какие меры. На нижегородском рынке же, ища запчасти к «Бразье», я не поскупился прикупить по случаю патронов чуток и запасную обойму к этой «игрушке».

Но я говорить «спасибо» не буду — чтоб он не считал, что я ему чем-то обязан.

* * *

Присаживаюсь напротив, также на корточки:

— Ну что, Миша? Поговорим о делах наших скорбных?

Достаточно спокойно, без всяких детских соплей:

— Мне не о чем с тобой разговаривать, быдло большевистское!

— Вот, как⁈ Ну, в отличии от тебя, мне есть о чём поговорить с культурным, хорошо воспитанным… Хахаха! ПАПОЙ-ЛАКЕЕМ(!!!) молодым человеком — сперва хотевшего без всякой причины меня зарезать спящим, а потом застрелить.

Взбесился, вскочил на ноги, слёзы из глаз — но без интеллигентской истерики:

— МРАЗЬ!!! Мой папа был ГЕНЕРАЛ!!! А вы маму убили, а сестру — перед тем, как… Я ВСЁ(!!!) видел! А отца в Крыму, в овраге расстреляли — я видел как! Я вас всегда… УБИВАТЬ!!! Везде — как только смогу… Как тогда! Всегда — да, я уже… НЕНАВИЖУ!!!

Ну, начинается… Сейчас, чего доброго — пена изо рта пойдёт.

Я подошёл ближе, переложил «Браунинг» в левую руку и, от всей души ему врезал — да так, что перекувыркнулся вверх даренными мной обмотками. Соскакивает и с кулаками на меня.

Ого!

— Английский бокс?

Спрашиваю уклонившись от удара и, не дождавшись ответа, сбиваю с ног подсечкой:

— Фигня, этот ваш «английский бокс»!

Вскакивает вновь и пытается применить против меня какой-то хитротраханный приём. Уклоняюсь, спрашивая:

— Джиу-джитсу?

Без всяких затей, укладываю его «остыть» ударом в ухо:

— Гов…но, это ваше «джиу-джитсу»! Восемь лет в средней школе номер восемнадцать и три года в техникуме и, ты бы тоже научился драться, Миша!

Впрочем, всё дело не в приёмах или даже боевых навыках — а в массе: я весил — как бы не в полтора раза больше и, ему по любому не светило в равной драке со мной. Это только в книжках да в фильмах, тощий шкет походивший в секцию карате — играючи расправляется с агрессивно настроенным, откормленным мордоворотом… Если последний, конечно, не под кайфом каким-нибудь или просто связанный.

В этот раз, он вставать не торопится.

Присаживаюсь на корточки рядом и, предварительно мельком глянув на Солнце, душевно так говорю:

— Как стемнеет, наши с тобой дороги, Миша, разойдутся в разные стороны и станут — как две никогда не пересекающиеся параллельные прямые… Геометрию Эвклида помнишь, надеюсь? А пока побудь у меня на глазах.

Действительно — отпусти его сейчас восвояси, он чего доброго — засаду на выезде из леса устроит и приложит меня из кустов каким-нибудь дрыном по кумполу.

Выковыряв из барабана револьвера порченные патроны, я вставил в его гнёзда новые. «Браунинг» спрятал, а «Наган» покрутил в руках, красноречиво посматривая на пленника.

Да присмирел Барон, вроде.

* * *

Прошло где-то часов пять-шесть и Солнце начало уверенно идти на закат. Ещё час-полтора и начнёт темнеть.

Подхожу и пинаю сапогом по голени в обмотке:

— Ну, что разлёгся как подвыпившая барышня на корпоративном пикнике? Разведи костёр, разогрей «шулюм» да поставь на огонь чайник… Видишь, у меня руки заняты.

Вижу не торопится, поэтому как-бы между прочим:

— Понимаю: «бароны», они — птицы гордые и на «быдло» им горбатиться впадлу… Однако, это в твоих же интересах! Я то, через пару-тройку часов покушаю за столом чем-нибудь домашним — а ты будешь зубами щёлкать с голоду в лесу, как дятел клювом и, причём — неизвестно сколько.

Наконец, он не торопясь поднимается и с угрюмо-быковатым видом принимается за дело.

— Смотри в котелок мне не плюнь, «интеллигент», — строго предупреждаю, — я внимательно слежу… С вас станется, «добро нации».

Не спеша покушав сам, ровно половину оставил Барону… Пока тот жадно ел, заварил покрепче чай: душа по этому напитку истосковалась и, тут подвернулся настоящий китайский — а не какая-то суррогатина вроде «фруктового» с цикорием, или «копорского» — из листьев иван-чая, что до сих пор пил. С рук, если у спекулянтов брать — дорогой, мама не горюй! А в заводском буфете на «Красном Сормове» удалось подобрать нужные «ключики» к снабженцу и прибрести просто сказочно много заварки и, за довольно скромную цену — дешевле только даром[2].

Пили чай из жестяных кружек уже вместе, сидя друг против друга по разные стороны костра. Обычно, русское чаепитие располагает к «душевному» разговору, вот я и начал:

— Понимаю твои задумки, Миша: хочешь отомстить большевикам за своих близких, да?

Однако, «душевного» разговора не получилось — сидит, маленькими глотками хлебает обжигающий чай и молчит как бирюк. Ладно, пусть это будет монолог:

— А кому ты хочешь отомстить? Конкретным виновникам, или всем «краснопузым» подряд? Убивая первого встречного милиционера или совслужащего — «ответственного работника»? Хм… Если верно последнее — то ты глуп как пробка из эфиопского баобаба, Миша!

Исподлобья зыркнул на меня и всего лишь…

— Налетел ураган и, тёплое ласковое море — в котором ты недавно купался, вздыбилось и смыло твой дом