– Теперь ты об этом знаешь.

– Теперь знаю, и даже если жалею, что ты мне раньше не сказал, прекрасно понимаю, что у тебя были на это причины. Но теперь мы вместе.

– Теперь мы вместе, и клянусь, буду тебя любить каждый день так, будто он последний.

– И не забывай про ночи.

– Точно. Ночью я буду особенно хорошо о тебе заботиться. Ты для меня весь мир, Тэй. Ты девушка моей мечты, и я благодарен Богу, что худший день твоей жизни стал лучшим для меня.

А потом я целую девушку своей мечты, чувствуя себя просто счастливым.

Тейлор

Две недели спустя стою перед зеркалом и осматриваю свой наряд, оценивая, насколько он легкий, потому что мне будет жарко, очень жарко. Я немного нервничаю, хотя часто там бывала, но всегда почему-то как в первый раз. Захватив попкорн, я наконец выхожу из своей комнаты и стучу в дверь Эддисон. Проверяю время на телефоне, не опаздываю ли я, но к счастью, прихожу вовремя.

С широкой улыбкой на лице Грейс открывает мне дверь. Как и я, она выбрала майку и легинсы. Уже лето, но мы так легко оделись не поэтому. На Эдди, кстати, летнее платье, подчеркивающее ее роскошные формы. Ее длинные каштановые волосы распущены. На полу возле одеяла, на котором мы собираемся сидеть, стоят напитки и закуски. Я кладу свои ключи и присаживаюсь. В комнате соседки достаточно светло, но мы садимся так, чтобы предмет вожделения нас не заметил. По крайней мере, я на это надеюсь.

Мы напряженно ждем, пока в окнах напротив не загорается свет, и нашему взору не открывается квартира Дрейка О’Хары. Главного героя утренней программы.

– Дамы, готовы к шоу? – шепчет Эддисон, и предвкушение, которое я испытываю, больше не нужно сдерживать.

На сцену выходит горячий исполнительный директор. Дрейк начинает тренировку в шортах с голым торсом. У него не только идеальные кубики, как у моего Дэниела, но парень и хорошо натренирован, что нам особенно нравится. Девочки удобно устраиваются по обе стороны от меня и не могут оторвать взгляд от Дрейка. Грейс скомкала уже почти все одеяло, но именно Эддисон выглядит так, будто ее завораживает его внешний вид.

Всякий раз наслаждаясь Горячим Вторником, когда Дрейк посвящает свободное утро тренировке, меня не покидает подозрение, что он специально устраивает нам шоу. Утешаюсь я лишь тем, что он не может нас видеть.

– Знаешь, что я подумала? – спрашиваю у Эддисон, чей голодный взгляд не отрывается от Дрейка, пока она берет бутылку воды и отвинчивает крышку. – Ты уверена, что он нас не видит? Иногда мне кажется, что он все время стоит так, чтобы нам было удобно наблюдать.

– Он нас не видит, в этом я уверена, хотя даже если обо всем знает, мне без разницы.

У моей соседки странная защитная реакция. Так, кстати, происходит всегда, когда речь заходит о Дрейке, который бесстыдно с ней флиртует. Пейси тоже не дает ей прохода, но Дрейк делает это язвительнее. Решаюсь задать вопрос, который уже давно меня мучает, хотя и боюсь, что Эдди откусит мне голову.

– Почему ты так негативно реагируешь на Дрейка, но все же втайне наблюдаешь за ним, словно желаешь его?

Она медленно ко мне поворачивается с серьезным лицом, но не рассерженная.

– Ты когда-нибудь встречала таких парней? Все, у кого есть глаза, с удовольствием на него посмотрят. Даже Люку он кажется горячим.

Люк неделю назад признался в своей ориентации. Мы отнеслись с пониманием. А еще испытали огромное облегчение, понимая теперь, почему в последние недели у него было такое плохое настроение. Он боялся порицания, но, естественно, ничего подобного не произошло. Мы стали как семья, и чья-то сексуальная ориентация – это не причина для осуждения.

– Да, но и он тебя считает горячей, почему ты с ним не встречаешься? Зачем воевать с ним?

Ее взгляд меняется, становится мягким и ранимым. За последний год я редко видела ее такой.

– Только глянь на меня, – кивает Эдди на свое пышное тело и встречается со мной взглядом. У нее сорок четвертый размер[12], и выглядит она прекрасно.

– Ты же не серьезно? Ты самая уверенная в себе девушка из всех, кого встречала.

Она испускает печальный и какой-то беспомощный вздох.

– Да, но эта уверенность далась мне с трудом. Мой вес очень часто критиковали, и в школе мне приходилось нелегко.

На одно короткое мгновение я заглядываю за стены ее самоуверенности и нахожу там ранимую девушку, которая всегда скрывается.

– Я этого не знала.

– Это не походило на открытую травлю современных подростков, но от этого не легче. А такие, как Дрейк, не хотели иметь со мной ничего общего. Я ведь не вписывалась в рамки. Да и не похожу я на образцовую девушку исполнительного директора его масштабов.

– Ты в этом уверена? – с сомнением интересуюсь я.

– Ну конечно! Я понимаю, что ничего хорошего не выйдет, поэтому его и отталкиваю, ведь рано или поздно все пойдет наперекосяк.

Расстроенная Эддисон порывисто встает и врезается в приставной столик, переворачивая его. Двери ее террасы открыты, как и двери Дрейка. Парень ее замечает. Эдди же, удивляя нас нетипичной для нее скромностью, быстро прячется, хотя уже слишком поздно. Судя по всему, он ей по-настоящему нравится.

– Он меня видел?

Грейс поднимает голову и смотрит в квартиру напротив, я же не отрываю пораженного взгляда от соседки.

– Не знаю, увидел ли он тебя, но в квартире его больше нет.

– Что? Он же не идет сюда? – неуверенно спрашивает она. В ее голосе слышится легкая паника. Кто эта женщина и куда она дела мою Эддисон?

– Понятия не имею, – честно отвечаю я и беру закуски, чтобы отнести их на кухню. Эдди следует за мной вместе с Грейс, явно испытывая облегчение. Мы уже убрались и обсуждаем приятный Горячий Вторник, когда в дверь внезапно стучат.

– О нет! Это же не Дрейк!

На мгновение мы все застываем, но тут снова раздается стук.

– Принцесса, я знаю, что ты там. Открывай дверь.

– Ну уж черта с два! – отвечает Эддисон как всегда.

– Да ладно тебе. Если будешь хорошо себя вести, возможно, я устрою перед тобой и девчонками особенную тренировку.

– Пошел прочь!

– И не собираюсь.

В таком духе продолжается, пока Эддисон не открывает наконец дверь. А потом начинается настоящее безумие.

От всего сердца благодарю Нину Фрост. Она помогала мне замотивировать себя и дала понять, что нет ничего, с чем бы я не справилась. Без тебя, дорогая, эта книга была бы другой!