Моя одежда промокла до нитки, ливень приморозил меня к земле. Но мне было сейчас нужно отрезвление, чтобы всё внутри застыло в холоде и перестало гореть. Гореть от желания и ревности, потому что в голову полезли чёртовы мысли о том, что она могла посмотреть на этого подонка Тарсона с другой стороны. Ведь он зале суда заявил, что готов взять на себя обязательства. Чёртов ублюдок.

Я не знаю, сколько прошло времени, но ливень постепенно стихал, начинался заново и снова стихал, а я смотрел на окно и чего-то ждал. Чёрт. Я знал, что она видит меня, что сейчас смотрит из окна и, наверное, ненавидит. И это правильно.

Я хочу выкрикнуть её имя, напугав всех вокруг, но стоит об этом только подумать, дверь распахивается, и на пороге появляется Адалин.

Мы смотрели друг на друга, наверное, целую вечность, очередной поток ливня утих, оставляя после себя влажную прохладу. Я жадно оглядывал её стройную фигуру, немного бледное, но красивое лицо с мягкими тенями.

Я покидаю своё место и шагаю к ней, поднимаюсь по лестнице. Её щёки приобретают пунцовый оттенок, а в глазах искренняя растерянность, но она старается выглядеть серьезной и даже строгой. Я напрягаюсь и смотрю на неё, какая она теплая, нежная, соблазнительная.

— Вы не выходите на работу, леди Ридвон, и я вынужден вас оштрафовать, — я знаю, что несу чушь, но это гнетущее молчание меня разрывает на части.

— Вы поэтому стоите здесь уже два часа? — приподнимает подбородок.

Я сжимаю челюсти. Адалин вздыхает и протягивает мне руку. Опускаю взгляд. На её ладони лежит ключ от моего дома.

— Можете штрафовать, но на работу я не вернусь.

Смотрю на ключ, несколько капель упали на её кожу и сталь. Медленно поднимаю взгляд и касаюсь её руки, чувствуя, как Адалин вздрагивает, сжимаю её пальцы своими холодными в кулак.

— Не уходи от меня, — выдавливаю из напряженного горла слова.

Адалин хмурится.

— Я уже это сделала, господин маг.

— Почему?

— Почему? — Адалин сердито выдыхает. — А разве вы не понимаете? Вы оставили меня в зале суда, когда мне была необходима ваша поддержка. Ваше слово.

— Я был в отключке, когда мне сообщили о смерти моей матери, — говорю и делаю шаг ближе, касаясь её своим телом, чувствуя это невыносимо желанное тепло. — Я поступил… как подонок, да, потому что не ожидал… что такое может со мной случиться, — изогнул брови.

— Вам незачем оправдываться, господин маг, у нас никогда не было и нет с вами отношений и обязательств. И вы действительно не обязаны были отчитываться передо мной, что у вас случилось и почему вы исчезаете. Вы чётко дали мне понять это, мы никогда не подходили друг другу, и это очевидно. Но я очень благодарна вам за помощь, я обязательно с вами расплачусь, как только… как только всё уляжется.

Она смотрит на меня невероятными глазами, в них плещется целый фейерверк эмоций: боль, растерянность, сожаление. Она выглядит напуганной и брошенной. Желание обнять её и прижаться к этим пухлым сочным губам сводит с ума, до головокружения.

В груди с силой начинает биться сердце, не собираюсь её отпускать, но и не знаю, как вернуть. Вернуть всё назад. Вернуть её.

В следующий миг Адалин берёт мою руку и со злостью вкладывает в замёрзшие пальцы ключ.

— Вам пора, господин маг, всего доброго, — разворачивается и уходит, закрывая плотно за собой дверь.

Несколько секунд смотрю на неё и хочу расколоть в щепки, но нельзя, в доме моя дочь, и сейчас она спит. Нельзя её пугать.

Я простоял ещё неизвестно сколько времени под дверью, я не мог покинуть этот чёртов порог и оставить их одних. Адалин обижена на меня, но, как она сказала, “у нас не было отношений”. Внутри будто щёлкнул спусковой крючок. Разворачиваюсь и иду к машине, зная, что сделаю уже сегодня же.

Я возвращаюсь в свой особняк, который заметно опустел за эти дни. Иду в ванную и ещё целый час отогреваюсь, потом решаю пару часов вздремнуть, потому что завтра у меня много дел.

Я с предвкушение представлял наступающий день и уже в голове выстраивал всяческие планы, что мне необходимо сделать, но на первом месте было одно.

Поэтому, едва будильник просигналил, я подорвался с постели, одевшись, отправился в свой отдел. Я решил не терять ни дня и первым делом сжёг в пепел заявление, которое висело на очереди от Вилсона.

— Г-господин Кан, что в-вы делаете? — приходит в ужас архивариус, который сидит в хранилище.

— Не видишь что?

— Но… но это не… незаконно!

Я поворачиваю к нему голову и смотрю так, что архивариус сникает.

— Кажется… к нам не поступало никакого заявления, господин Кан, да, совершенно точно… произошла ошибка… видимо, — заикаясь, тараторит он.

— Именно так, дружище, — хлопаю его по плечу и вытираю пепел с пальцев о его пиджак.

Конечно, таких заявлений ублюдок может написать хоть сотню, но так я хотя бы на время перестану напрягаться. Самое сложное — это добиться от Адалин пойти со мной в отдел и подать совместное заявление на моё отцовство, без её согласия это невозможно. Я не хочу насильно заставлять её это делать и приложу все усилия, чтобы Ридвон согласилась добровольно. Не знаю как, но я сделаю это.

В своём отделе мне очень не хватает помощника, Эстоса, зря я его сейчас в отпуск отправил. Пришлось самому заняться выкупом вещей, которые Гастор Ридвон распродавал на различных аукционах и благотворительных вечерах, это у меня заняло целых три дня. А ещё несколько часов каждый раз на то, чтобы выбрать цветы для Адалин, я даже не знал, какие она любит, хотя стоило поинтересоваться, прошлый раз я купил для неё не задумываясь, но в этот раз хотел не промахнуться. Пару раз я останавливался перед лавкой женского белья, но уходил. На этот раз я буду стучать в дверь её сердца.

Только вот проблема, я ещё ни разу в своей жизни этого не делал. Единственная женщина, к которой у меня появилось это желание, — Адалин Ридвон.

На третий день я встретился с Грантом. Он чему-то по-дурацки лыбился, когда я говорил с ним вполне серьёзно, мне нужно выбрать для Кери мага, и причём самого лучшего.

— Не может этого быть, не может этого быть, — повторял он, когда я рассматривал разные варианты.

— У тебя больше нет других слов? Хватит повторять одно и то же.

Грант засмеялся.

— Да ты, похоже, влюбился по самые уши. Просто невероятно!

Я свернул бумагу и бросил в него.

— И что тут может быть невероятного, по-твоему, я отличаюсь чем-то от других людей, кроме как наличием магии?

Грант пожал плечами и подался вперёд, кладя локти на колени, сплетая пальцы в замок и смотря на меня так, будто видит что-то не поддающееся логике.

— На тебя это не похоже… Впрочем, я сочувствую Адалин, она не имеет представления, с кем связалась.