Генри поначалу замер в ее руках, никак не отвечая на ласку, а потом, подался к Джулии, уткнулся в ее подол и разрыдался.

- Генри, ты чего? - всполошился Рон. - Все же хорошо! Ты чего плачешь?

- Ничего, Рон, все нормально, - успокоила его Джул, гладя Генри по голове. - Он слишком долго сдерживался.

Она сама с трудом стояла на ногах. Переход от острого страха к огромному облегчению не лучшим образом сказался на ее самочувствии.

- Все хорошо, - шептала она, наблюдая, как уносят с арены то, что осталось от Каллендера, как ярко горят алым глаза Эдриана, как распорядитель объявляет его победителем, как громко кричат простолюдины, радуясь победе Эррола, какие кислые физиономии мелькают в ложах аристократов, и как вьется вокруг Риана ласковый шлейф обретенной им магии.

ГЛАВА 35

- Джули - ее рука оказалась в ладони Эдриана. - Мон радами, мон лартаи

- Что ты сказал, Риан?

Джул заглянула в глубокие синие глаза Эррола.

- Мое сердце, моя жизнь, - шепнул тот. - Мое счастье… Древнеэверейский - лучший язык, для выражения чувств.

- Мон радами, - медленно, словно пробуя слова на вкус, повторила Джул. - Красиво, - вздохнула она. - Ты - мое сердце. Без тебя я даже не подозревала, что такое настоящие чувства, любовь, жизнь.

- Джули…

Эдриан коснулся губами ее запястья, и Джул почувствовала, как сладко замерло сердце. Она до сих пор не могла поверить, что они с Рианом вместе, и больше им ничто не угрожает.

- Я люблю тебя, Джули, - Эдриан поцеловал венку на сгибе ее локтя. - Прости, что заставил волноваться.

- Хорошо, что все осталось позади, - выдохнула Джул. - Если бы ты знал, как я испугалась!

Она придвинулась к Эрролу и прижалась к его плечу.

- Все закончилось, - шепнул Риан, касаясь ее ушка губами. - Теперь все будет совсем иначе, чем прежде.

Она только кивнула, наслаждаясь теплом его объятий.

Пережитое недавно потрясение не забылось, но Джулия не хотела думать о тех страшных минутах, когда все считали Эдриана мертвым. И все же, одна мысль не давала ей покоя.

- Риан, скажи, а как к тебе вернулась магия? - спросила Джул.

Эррол задумчиво посмотрел на нее и поправил непокорную прядку, выбившуюся из ее прически.

- Эдисон рассказывал тебе, как я потерял магию?

- Да, в общих чертах.

- Когда я узнал, что Мэри умерла, у меня не было сомнений, что это убийство, - Эдриан на минуту замолчал, и на щеках его заходили желваки. - Правда, доказать этого я не мог. Не было ни одной улики, ни одной зацепки. Я появился в замке слишком поздно, когда с похорон невесты прошла уже неделя. Я велел открыть гробницу, чтобы проститься с Мэри, но оставшись в тишине склепа, решил рискнуть и применил магию крови. Я считал, что Мэри - моя истинная эритайя, что мы связаны, что я имею право просить, или, как я тогда самонадеянно полагал, даже требовать богов о милости.

Эдриан замолчал и глубоко задумался. Джул понимала, что память вернула его в те скорбные дни, и ей хотелось утешить Эдриана, отвлечь его от грустных воспоминаний, но она ждала. Ему нужно было отпустить прошлое.

- Сейчас, когда я знаю, что такое истинное притяжение, ни за что не спутал бы простую привязанность и восхищение женской красотой с настоящим чувством, а тогда… Тогда я был молод, самонадеян, неопытен, - Эдриан еле заметно усмехнулся и покачал головой. - В общем, я провел запретный ритуал.

Джул видела, что Эрролу тяжело вспоминать былое.

- Только ничего не вышло, - покачал головой Риан. - Мне не удалось завершить ритуал, так как та, за кого я просил, не была моей половиной. В итоге, магия крови превратилась в магию смерти, а я стал ее заложником, потерял половину души и лишился своей силы. И долгие годы прожил во мраке собственного ада, не в силах обрести покой и радость жизни. И вот сегодня, когда я сам оказался на пороге смерти, не доведенный до конца ритуал, наконец, сработал. Твоя любовь, Джули, вернула мне не только жизнь, но и магию. Ты моя истинная, Джулия. Ты моя судьба. Ты моя эритайя.

Эдриан серьезно посмотрел Джул в глаза. Она видела, как загорается в синей глубине красный огонь, чувствовала, как сильно бьется под ее рукой сердце Риана, как он склоняется к ней…

Поцелуй длился долго. Она успела потерять счет времени, забыла об условностях, не думала о правилах. Руки ее зарылись в густые волосы Эдриана, тело горело, дыхание сбивалось. Внутри все плавилось от того сладкого и нового, что входило в ее жизнь вместе с поцелуем Риана.

- Папа, а когда вы с леди Джулией поженитесь, она будет моей мамой? - звонкий детский голос заставил Джул вернуться к действительности.

Джулия оглянулась и увидела стоящую в дверях гостиной Эмму. Сразу после дуэли они с Рианом забрали девочку из Крона, и теперь дети были в Эшене, устроившись в тех самых комнатах, что когда-то так заинтересовали Джул.

- Эмми, ты почему не спишь? - не выпуская Джулию из объятий, строго спросил Эррол. Правда, строгость его была напускной, и ребенок мгновенно это почувствовал.

- Я спала, а потом плоснулась, а никого лядом нет, - объяснила Эмма. - И Лона с Генли нет. И я пошла всех искать.

Девочка подошла к ним и вскарабкалась на колени к Джулии.

- А потом я встлетила Сотби, и он сказал, что вы в гостиной. Вот. И я пошла в гостиную и нашла вас.

Эмма посмотрела на них своими большими, наивными глазами и улыбнулась.

- Вы же, плавда, будете моей мамой? - доверчиво спросила она у Джул.

- Ты бы этого хотела?

- Конечно! И папа тоже, да, папа?

Джулия не смогла удержаться от улыбки. Слышать, с какой радостью и гордостью повторяет девочка слово папа, и не умилиться, было невозможно.

- Когда мы с твоим папой поженимся, то все мы станем одной семьей - и ты, и Рон, и Генри. И я буду твоей мамой. И не только твоей, но ещё и твоих братьев.

- Здолово!

Эмма широко улыбнулась и зевнула. А потом, завозилась, устраиваясь на ее коленях поудобнее, и сонно прошептала:

- И будем мы жить, как в сказке. Папа, а ты ласскажешь мне сказку?

- Расскажу, но только, когда ты ляжешь в кровать.

- А ты меня отнесешь?

- Отнесу.

- А мама тоже с нами пойдет?

- Конечно.

- И вы оба посидите со мной, пока я не усну?

- Да.

- Ну, тогда, ладно, - согласилась Эмма и милостиво разрешила: - Неси.

ГЛАВА 36

Ночь опустилась на Эшен, скрыв от посторонних глаз поселившееся в нем счастье. Генри и Рональд, утомленные волнениями тяжелого дня, спокойно спали в своих новых комнатах, Эмма сладко посапывала в украшенной герцогскими гербами кроватке, и даже лорд Эдисон негромко похрапывал в любимом скрипучем кресле.