Приближенный погладил подбородок, на этот раз уже другой рукой, демонстрируя перстень с изумрудом в окружении янтаря и кольцо с крупной жемчужиной голубого цвета.

— Храм принял решение прислать сюда служителя, коий будет напутствовать несчастных. Надеюсь, это не отяготит работающих в лечебнице?

Харни истово замотал головой.

— конечно, нет! То есть не отяготит! Вы же понимаете — это так полезно, и важно, и поговорить иногда хочется с умным и грамотным человеком, который снимет груз с твоей души, и…

Приближенный поднял руку, останавливая словоразлив.

— Найдется комнатка для скромного служителя?

— Постараемся найти! — отрапортовал Харни. — Только прошу не гневаться, лечебница наша не из богатых, особых условий предоставить не можем…

Приближенный повел запястьем.

— Важны не условия, а желание…

Харни опять закивал, прикидывая, что угловая комната в самый раз будет. А что там трещины по штукатурке, крыша подтекает и плесень завелась…

Ну, бывает. Не дворец, чай! Пусть служитель сам и разбирается… хе-хе, с ближайшим родственником! Вот!

Приближенный удалился, довольно улыбаясь, а Харни плюнул и удрал из кабинета.

На сегодня у него был явный перебор.

Королевский гонец, Белесый Палач, приближенный Фолкс… лучше удрать, пока нелегкая кого похуже не принесла!

Вот!

* * *

Поскольку в лечебнице ничего не отыскалось, Рамон решил заняться тиртанцами.

Как — заняться?

На то палачи есть, профессиональные, опытные, кого угодно разговорят! Этим они и занимались остаток ночи, утро, день… надо бы съездить, забрать протоколы, да и узнать — что там интересного рассказали пленники?

В пыточных Рамон пробыл часов шесть, но рыбешка стоила рыбалки. Ох, стоила!

Оказывается, трей Лантар занимался своим промыслом не просто так, нет. У него был — и есть! — компаньон в Алетаре.

Правда, имя компаньона никто не знает, но ведь можно и у трея спросить лично? Палачи обещают справиться. А если нет…

Некромант никогда не откажет в такой мизерной помощи!

Дело поставлено на поток, у трея несколько кораблей, малым не десяток, и в год они приносят очень кругленькую сумму. Даже с учетом всех вычетов, смертей, наценок… казна Алетара столько не зарабатывает! Ладно, зарабатывает, и больше, так то казна, а не поганый работорговец!

И длится вся эта история уж несколько лет, кажется, шесть, но может, и больше. Кто ж считает?

Дело матроса — плавать, а уж что там капитан прикажет…

Когда Рамон выходил из тюрьмы, руки у него чесались. И на трея, и на Тиртан, и вообще. Доберется он до этих подонков, ох, доберется.

Но самого жизненно необходимого ему никто не сказал! Вот ведь беда!

Узники клялись и божились, что никто из них не пользуется ядами! И оружие они ничем не смазывают! К чему?

Самый обычный рейс, постоять в порту, забрать рабов — и уплыть. Все, как всегда! Кто ж мог ждать? И готовиться, и…

Вот первые рейсы — да! Там нервишки вибрировали, а потом расслабились, хватку потеряли… кто ж мог ожидать?

Рыжий вор?

Да пес его знает!

Наверное, им занимались люди компаньона, на берегу… нет, никто не знает. Просто Ливар шел в порт, отмечался каждый раз в канцелярии… нет-нет, он не знает, кто там… правда не знает… НЕ НАДО!!! НЕ ЗНАЮ!!!

И палач соглашался с этими выводами. Не знает…

Что ж, значит, есть еще и другой конец цепочки. И за него предстоит потянуть на берегу. Рамон собирался этим заняться. Или лучше — пусть дядя займется, когда выздоровеет, у него лучше получается. Намного лучше.

Лишь бы выздоровел!

* * *

Я как раз стояла на коленях в пыли и ожесточенно пропалывала свой клочок земли от сорняков, когда в калитку постучались, и я обнаружила за забором Харни Растума.

— Госпожа Ветана?

Сиял он так, что хоть на маяке вешай.

— Господин Растум? — я особого энтузиазма не проявляла.

— Вы меня не пригласите войти?

— Прошу, — я с неохотой поднялась с колен. Мне оставалось совсем немного, и вдохновение было, а вот останется ли оно после визита начальства? Кто ж его знает…

Пришел бы на часок попозже, я бы как раз взвар пила…

Впрочем, Харни Растум не настаивал на приглашении в дом. Вместо этого он протянул мне свиток с большой печатью на шнурке.

— Госпожа Ветана, мы приглашены на завтра ко двору.

— Что?

Я едва не села попой на грядки.

Я?

Ко двору Алетара?

Что случилось?! За что?!

Харни вовремя подхватил меня под руку.

— Да-да, я тоже был в шоке. Госпожа Ветана, надеюсь, у вас есть подходящее платье…

— Да, наверное, — отозвалась я, думая совсем о другом. — Зачем нам туда?

— Потому что мы великолепно организовали работу с ранеными людьми. И сейчас нас хотят за это наградить.

Я усмехнулась, отмечая это «мы». Конечно, я и мой начальник, как же иначе?

— Господин Растум… могу ли я не ходить?

— Госпожа Ветана! Вета, ты с ума сошла?

Начальник выглядел так, словно я ему живую гадюку слопать предложила. Закусвая живыми же пиявками.

— Я могу сказаться больной…

— Тогда все это просто перенесут на более поздний срок. Но король будет недоволен.

Я покривилась.

— Я не умею вести себя при дворе. Я никогда…

— Ничего страшного. Я буду рядом с тобой и не дам тебе опозориться, обещаю!

Вот спасибо, благодетель…

— И выгляжу я… не придворно.

— Поверь, наш монарх выше этого.

Отговорок больше не оставалось. Я вздохнула.

— Господин Растум, вы сможете приехать за мной завтра? Чтобы я точно не опоздала и не случилось никакой путаницы?

— Разумеется! Нас пригласили на девять утра, в семь склянок я буду здесь.

— Замечательно.

По понятным причинам, радости я не испытывала. Бедная моя грядка, не быть ей прополотой. Повезло сорнякам…

Стоит ли говорить, что остаток вечера и ночи я провела в делах?

Подгоняла по фигуре единственное мое приличное платье, по иронии судьбы — черное, бархатное, сделала маску на лицо, попробовала отбелить руки…

И не успевала отбиваться от соседок. Харни не скромничал, орал на всю улицу, а крайней оказалась я. И все любопытство обрушилось на меня. Они шли по одной и парами, несли пироги и всякие милые безделушки, и у всех, у всех на устах было одно и то же.