которые одной левой ухайдохивают всех порождений тьмы до маток первого колена, а одной правой — Тевинтер как главного рассадника плохих дядь, обидевших Создателя.

Такое трепетное и осторожное поведение всех этих солдат по отношению к своему, как это бы странно ни звучало, предку заставило Безумца догадаться, что и они здесь только по его душу. После такого мужчина сам еле удержал в себе истерично нервный смех. Ведь он пришёл сюда всего лишь за одной своей вещью. Понимал риск провала, знал, что его с легкостью могли изловить, но надеялся, что для венатори он действительно важен, как говорил Алексиус, и они пошлют хотя бы парочку своих агентов-недотеп, разоблачением которых он бы отвлёк внимание Инквизиции от себя, а сам благополучно бы уже сбежал. Однако всё получалось непредсказуемо плохо. Сначала атака вражеского войска, потом маги по периметру, которые бы не выпустили его, следом ещё был и дракон, которого некоторые особо повидавшие ужасы недавнего Мора уже готовы были окрестить архидемоном. А теперь вот ещё и новое подкрепление, которое собралось на этом плацдарме только из-за него. От такого внимания к своей персоне Безумцу стало даже как-то… неловко, что ли. Столько сил, людей и ресурсов потрачено на это нападение ради перехвата одного единственного мага. И ради чего? Чтобы своим напором спровоцировать ему лишний способ погибнуть? Ведь жизнь мужчины за сегодняшний вечер слишком часто висела на волоске как раз из-за тех, чья задача была просто не дать Инквизиции его вывести из Убежища и вновь спрятать. Так теперь ещё из-за такого вычурного, но бестолкового нападения завтра, если Инквизиция переживёт эту ночь, наверняка уже весь Тедас будет знать, кто у них тут главный враг, революционер мирового масштаба и взрыватель конклавов. А это приведет к резкому скачку важности и необходимости Инквизиции на мировой арене…

Старший, однозначно, нанял себе плохого стратега, а если сам он такой план нападения и придумал, то… то Безумец окончательно перестал узнавать в нём того жреца, коим его знал.

Эту минуту бездействия нападающих разбавил дракон. Его гневный рёв где-то в небе напомнил защитникам, что подкрепление не главная их проблема. И действительно. Ведь после этого в землю влетел драконий огненный сгусток. На секунду отряд даже онемел, подумал, что он целился в требушет и всё-таки попал в него. Поскольку это бы означало полное и безоговорочное поражение и их, и всей Инквизиции. Однако, к счастью, нет. Огненное дыхание дракона было хаотичным. Оно опалило частокол за плацем, не задев никого.

Пока все задрали головы вверх, пытаясь проследить за движением этой твари, тем временем уже раздался сильный грохот, и земля задрожала под ногами присутствующих — такие последствия были от приземления огромной черной драконьей туши. Заодно раздался и истошный крик одного из лучников. Видимо, громадина садилась так неаккуратно, что рухнула прямиком на одного из венатори.

За сегодняшний вечер дракон приземлился впервые. Это точно не к добру.

Это Безумец понял сразу. Стоило обернуться туда, где была это рептилия, и он буквально потерял дар речи. Но мужчину испугал не вид этой безобразной морды, а присутствие ещё одного, казалось, неизвестного существа.

Постепенно от приближающего пожара стал всё сильнее ощущаться запах гари. Казалось, именно отравление им и вызывало эту странную галлюцинацию. Но чем ближе был образ, тем четче становился и тем сложнее было спихнуть всё происходящее на игры разума. Силуэт был огромен, превосходил по росту даже любого из кунари, а ведь это не какой-то монстр, он был человекоподобен. Вокруг существа светился красный ореол, предвещавший опасность и уродство. И это уродство привносил именно лириум, красный, который буквально… рос из него. Вскоре стало совсем понятно, что это не просто человекоподобный монстр, это именно изуродованный человек. На нём даже до сих пор висели остатки от некогда дорогостоящей мантии. И Безумец готов был поклясться, что это одеяние прямиком из его мира, из Древнего Великого Тевинтера…

Первое предположение мужчины было то, что перед ним один из самых старых колдовских ужасов — одержимый демоном гордыни древний тевинтерский сомниари. Почему сомниари? Да потому что только тело сомниари, ставшего одержимым при жизни, может не истлеть, не превратиться в одни гнилые летающие кости в лохмотьях за века блуждания и по дремлющему, и по недремлющему мирам. Однако когда появился закономерный вопрос: «Куда уж хуже?», маг приметил важную деталь: причем тут красный лириум? Ведь такой лириум, по предположениям Безумца, заражён скверной, как и его носитель. А значит, в изуродовании этого существа виноват не демон… Неужели порождение тьмы, эмиссар?

Когда оно приблизилось, все солдаты расступились, и Безумцу больше не пришлось выглядывать из-за их спин, а получилось столкнуться с этим почти лицом к лицу, мужчину наконец-то осенило. Это никакое ни «оно», это «он», человек. А главное, его лицо хоть и изуродованное инородными кристаллами и странной смесью металла, но оно оставалось столь же живым, не уничтоженным временем, поэтому Безумцу не составило проблем признать в этом нечто знакомого…

Это… это Сетий?

Не. Может. Быть.

Эти домыслы вызвали на лице мужчины самые искренние неподдельные эмоции удивления и шока.

Безумец знал достаточно, даже больше самой Инквизиции. Магистр давно догадался, кто такой Старший, знал ещё с нападения храмовников в Храме под предводительством Лорда-Искателя, что жрец Думата выжил, так же, как и он, пережил не пойми где и как целое тысячелетие. Но самое главное, это тысячелетие гораздо сильнее повлияло на рассудок жреца, Безумец это прекрасно заметил в глазах подконтрольного Серого Стража.

И всё же до последнего мужчина считал, что Синод (по крайней мере те, кто выжил) должен был пережить те же метаморфозы, которые происходили с ним. Ведь в тот роковой день они были там, в одном помещении, где даже по меркам Империи творился страшнейший ритуал, и все вместе, без исключения, они попали в Тень. Что было потом, Безумец хоть и не помнил, но не сомневался, что всех вторженцев постигла одна судьба.

Тогда почему жрец Тишины сейчас выглядит так ужасно?! Что с ним случилось?!

Что случилось со всем Синодом?

Что… что вообще случилось там, в Тени?

И поныне память мужчины во многом ему отказывала. Он не упомнит всего того, что связывало его с этим жрецом, каким образом и при каких обстоятельствах пересекала их судьба. Но в том, что они были знакомы, нельзя было сомневаться. Без малого всего месяц назад и этот жрец, и другие члены Синода были частью его мира, кругом общения. Поэтому очень тяжело Безумцу было принять, что человек,