– Игрушку, – устало уточнила я, – талисман.Она с ним не расставалась. Заяц остался в ее спальне, значит, Катя не думала опобеге. Сейчас я приеду, и тебе придется ответить на все мои вопросы.

– Виола, извините, я несколько раз пыталасьобъяснить это вам, но не смогла перекричать. Я Соня, – отозвался телефон.

– Соня? Я набрала мобильный номер Лизы, –удивилась я.

– Верно, я у нее дома. Лизавета пошлапоплавать в бассейне, попросила меня отвечать на звонки. Вы говорите страшныевещи!

– Они не предназначались для ваших ушей, –вздохнула я, – извините. У меня просто нервный срыв.

– Я подозревала, – зашептала Соня, – знала!Вспомнила, что в тот день Лиза отделилась от компании. Мы как раз шли к домуВакуловых, а она упала, испачкала куртку и побежала домой переодеться.

Я только тяжело дышала, слушая Соню, а тасдавленным шепотом продолжала:

– Пожалуйста, приезжайте. Очень прошу, несообщайте пока ничего своему приятелю. Вероятно, Лизавета все объяснит. Мывместе побеседуем с ней. Мне соврать она не сможет.

Я взглянула на часы.

– Боюсь, мне долго ехать. Москва стоит впробке.

– Неважно, – зашептала Соня, – часа черезполтора будете?

– Не меньше чем через два, – ответила я, – мнепредстоит проехать по Третьему кольцу, потом выбраться на МКАД.

– Не торопитесь, – всхлипнула Соня, – господи,как страшно! Нет, Лизка ни при чем. Вы ошибаетесь. Она терпеть не могла Катю,но убить ее не могла. Поверьте, я знаю Лизу с детства.

Я сунула телефон в карман, села в машину иначала прогревать мотор. «Поверьте, я знаю Лизу с детства». Увы, эта фраза неаргумент. Подчас человек и сам не подозревает, на что способен. Демоны таятсявнутри каждого, в некоторые уголки собственной души лучше никогда незаглядывать, ящик Пандоры следует держать крепко закрытым.

Минут через десять, очутившись в плотномпотоке машин, двигавшихся как черепахи, я окончательно остыла, отругала себя заизлишнюю эмоциональность и позвонила Зое. Удивительное дело, но одноклассницаЮры, с которой я свела знакомство совсем недавно, уже казалась мне близкойподругой.

– Ты где? – моментально спросила Зоя. – Яспрятала четыре чебурека подальше, а то Юрка скоро прибежит, и Миша собиралсяподняться. Прикинь, у него до сих пор света нет! Электрик из ДЭЗа не идет, асвоего гастарбайтера Мишаня выпер. Отличные у меня чебуреки получились, котФердинанд две штуки схавал! Знаешь, похоже, у него мать не кошка!

Мне пришлось прервать поток домашних новостей.

– Я еду к Елизавете Ласкиной.

Зоя мигом превратилась в начальника отделанераскрытых преступлений.

– Что случилось?

Я кратко пересказала события и не забылаупомянуть о своем срыве.

– Эка невидаль, – утешила меня Зоя, – ясегодня столько раз орала на совещаниях, что счет воплям потеряла. Еслипостоянно эмоции в узде держать, заработаешь язву желудка или чего похуже.Слушай, ты дура! Разве можно одной туда ехать?

– Но я уже еду, Соня ждет, ее просто убила мояречь, – ответила я, – она не сможет сдержаться. Выскажет Лизе свое мнение,выйдет беда. Я не могу оставить Софью наедине с Елизаветой, последняя опасна.Лиза не контролирует свои порывы, она импульсивна, видит в любом человеке обидчика.Я обязана приехать к Ласкиным.

– Сейчас отправляюсь туда же, – отрезала Зоя,– приеду с бригадой, но в дом мы не пойдем. У тебя мой номер на кнопке быстрогодозвона?

– Да, – подтвердила я.

– Если почуешь хоть намек на опасность, удержиЛизу, мы сразу ворвемся, – пообещала Зоя.

Дом Ласкиной сиял огнями, я открыла параднуюдверь, беспрепятственно вошла в холл, сняла куртку, сапожки и никем незамеченная прошла в гостиную. Соня мирно спала на диване, похоже, ей абсолютноне мешал торшер. Свет ярким кругом падал ей на лицо.

Я присела рядом с ней и тихо сказала:

– Сонечка, проснись.

Она открыла глаза, моргнула и воскликнула:

– Ты приехала?

– Сама не верю, что мне это удалось, –вздохнула я, – похоже, москвичи массово сбежали жить в пригород, и теперь поутрам и вечерам сюда происходит передвижение целой армии народа. Страшноподумать, что начнется на шоссе накануне Первого мая. Где Лиза?

Соня нахмурилась.

– Мы поспорили, она убежала, поднялась навторой этаж и сидит у себя.

– Ты передала ей все, что я сказала, когдапотеряла самообладание? – разозлилась я. – Зачем? Ведь я просила ничего незатевать!

Соня села.

– Извини, не смогла сдержаться. Ты ехалабольше двух часов, у кого хватит сил говорить с лучшей подругой о пустяках,зная, что нас ждет серьезный разговор? Я не каменная, поэтому задала ейнесколько вопросов.

– И как Лиза отреагировала? – вздохнула я.

Соня встала.

– Сначала заорала, попыталась меня ударить,потом заплакала и убежала. Это ее обычная реакция, она всегда улетает ракетой,предпочитает скрыться с глаз долой. Следующая стадия: совместное чаепитие илобзания. Нехорошо так говорить о подруге, но Лиза типичная истеричка. Еепервое желание: излить гнев, поддаться чувствам, а потом – все забыть ипомириться.

– И давно Елизавета поднялась в спальню? –спросила я.

– Ну… не помню, – призналась Соня, – у меняголова заболела, весной я плохо себя чувствую, организм перестраивается.Заснула здесь.

Я не стала слушать Соню, побежала по лестнице,перепрыгивая через ступеньки, ворвалась в комнату вдовы и поняла: Лизы тут нет.

– Наверное, в ванне плещется, – сказаласледовавшая за мной по пятам Соня, – слышишь, вода льется.

Я навострила уши, уловила тихое журчание иделикатно постучала в дверь в ванную комнату.

– Лиза, пожалуйста, выйди.

В ответ тишина – вдова не возмущалась, неорала: «Отстань». Она молчала. У меня затряслись руки.

– Мама, – по-детски прошептала Соня, – надоломать дверь. Вдруг Лизке плохо?