– Поймите, всю свою жизнь Игнат делал добро.Он помог десяткам людей, вырастил замечательных специалистов, принес огромнуюпользу науке. Муж мучился из-за своего проступка, совершенного в юности. Новедь он не ограбил сироту, не напал с оружием на человека, просто взял у умершегопреступника уже не нужные ему деньги и использовал их на общее благо.

– Вор у вора дубинку украл, – буркнула я имгновенно прикусила язык.

По счастью, вдова не расслышала брошенную мноюпо оплошности фразу, она продолжала оправдывать покойного мужа.

– Зачем государству эти деньги? Капля вовселенной. А мы встали на ноги, поверьте, Игнат Игнатович был святым.

– Однако нашлась женщина, которая считаетиначе, – прервала я Марину Степановну.

Дама осеклась.

– Женщина? Но я ничего такого не говорила.

Я улыбнулась:

– Некоторое время назад вы в разговоревоскликнули: «Вы обязаны ее поймать», вот я и поняла, что вы знаете, кто лишилжизни вашего мужа, иначе почему употребили местоимение женского рода? Обычночеловек произносит «он», в смысле преступник. У большинства людей нарушениезакона ассоциируется с мужчинами. Смешно, конечно, на зонах полнопредставительниц женского пола, но тем не менее, если вы не знаете, кто убийца,непременно скажете «он». Хотите отомстить за смерть мужа? Тогда говоритеправду. Нет никакого смысла ломать комедию.

Марина Степановна зачем-то вынула из ушейдорогие серьги, потом вдела их опять и решилась на откровенность.

– Я видела девушку, которая принесла посылку.У нас в доме два лифта, я выходила из маленького и сразу наткнулась на юную особу,она топталась возле нашей двери.

Марина Степановна подумала, что ИгнатИгнатович пригласил домой свою новую аспирантку, а та стесняется позвонить вдверь квартиры научного руководителя, и решила шуткой приободрить скромницу:

– Милая, не тушуйтесь! Профессор не ест наобед будущих кандидатов наук, он предпочитает овощной суп.

Но девушка никак не отреагировала налюбезность супруги ученого, она сунула ей в руки коробку и, быстро выпалив:«Это подарок Игнатьеву», – кинулась в лифт.

– И вы отдали посылку мужу? – поразилась ябеспечности собеседницы.

Марина Степановна вскинула голову:

– Игнат Игнатович ни разу не дал мне поводадля ревности. Он был из тех мужчин, которые всегда хотят лишь собственную жену.На работе он был окружен женщинами, подчас молодыми, привлекательными,амбициозными. Когда в России не пойми зачем вдруг стали отмечать День святогоВалентина, супругу на стол посыпались открытки. Кое-кто искренне влюблялся впрофессора, другие признавались в любви из корыстных целей. Девушки изпровинции, приехавшие в Москву писать диссертацию, отлично понимали: охмурятИгнатьева, разведут его с женой, займут место профессорши – и карьерасостоялась. Ученый сделает новую избранницу не только кандидатом, но и докторомнаук. Вот только этим планам не суждено было сбыться. Игнат Игнатович, получивочередное свидетельство любви к себе, кротко говорил: «Вы очаровательны, милы икрасивы, непременно встретите настоящую любовь. Не надо путать восхищениепрофессором со страстью. Я вам нравлюсь как педагог, но как мужчина не подхожупо возрасту. А еще я счастливо женат. Давайте лучше активно работать наддиссертацией».

Вот почему Марина Степановна, не колеблясь,отдала мужу бандероль. Она полагала, что там презент от очередной глупышки.Чаще всего аспирантки дарили книги с трогательными надписями.

– Могу предположить, что к грызуну прилагалосьписьмо с фразой про Настю Варенкину, – подытожила я.

Марина Степановна закрыла глаза рукой.

– Да. Из пасти твари торчала зеленая купюра.Игнат свалился с гипертоническим кризом, а через короткий срок умер. Крыса былаотравлена вирусами рака.

Я встала.

– Можно посмотреть на кабинет ученого и егоспальню?

– У нас была общая кровать, – пояснила МаринаСтепановна, – сейчас я сплю в комнате одна, там небольшой беспорядок и…

Я моментально изменила решение.

– Спасибо, ограничусь его рабочей комнатой. Вычасто туда заходите?

Марина Степановна поднялась:

– Пойдемте.

Кабинет профессора выглядел именно так, как яи предполагала: письменный стол, приставленный к нему столик, пара стульев,рабочее кресло и стеллажи с книгами, между ними дверь.

– А там что? – спросила я.

Вдова распахнула створку, я увидела небольшую,едва ли не пятиметровую комнатку с диваном, тумбочкой и настольной лампой, окноприкрывали толстые гардины.

– Вроде вы говорили, что спали в однойпостели? – удивилась я.

Марина Степановна с легким превосходством вголосе объяснила ситуацию.

Игнатьев не любил, когда кто-нибудь из членовсемьи заходит в его кабинет. Дети с ранних лет знали: кроткий папа можетрассердиться, если, вернувшись из института, обнаружит сына или дочь за своимписьменным столом. Да родным и незачем было заходить в сакральный уголок.Библиотека художественных книг располагалась в холле и коридорах. Вот аспирантымогли часами сидеть у профессора, кое-кто задерживался до полуночи. Еслиочередной ученик покидал квартиру поздно, Игнат Игнатович никогда не шел всупружескую опочивальню, он с Мариной Степановной не совпадал по биоритмам.Жена была ярко выраженным жаворонком, а муж совой. Марина укладывалась спать непозднее девяти вечера, а вставать предпочитала в районе пяти утра. В молодыегоды Игнат не стеснялся будить Марину, а та никогда не принадлежала к породежен, у которых постоянно болит голова. Но с течением времени сексуальныйаппетит поутих, и в последние годы Игнатьевы стали ценить собственноеспокойствие. Муж частенько ложился спать в маленькой спаленке. И, если ужсовсем быть честной, он там практически обосновался!

Марина Степановна сделала паузу, нопродолжила:

– Мы любили друг друга. Но возраст взял свое,понимаете?

Я кивнула, вдова обрадовалась.

– Я предложила Игнату: давай переоборудуемквартиру, сделаем полноценные раздельные спальни. Но муж ответил: «Не стоит. Тылюбишь простор, свежий воздух, а мне спокойно в небольшом пространстве икомфортно от мысли, что сюда никто не войдет». Еще мужу нравился вид из окна,смотрите.

Вдова быстрым движением распахнула шторы.