Проведя бессонную ночь на полу, уже утром я, давно потеряв всякую надежду, чисто механически смешала остатки материалов, безжизненным голосом зачитала заклинание и опустила взгляд на карту.

Надежды не было. Была уверенность, что и это заклинание вспыхнет алым и исчезнет, и когда на карте вдруг засияла движущаяся синяя точечка, в первые мгновения я не обратила на неё никакого внимания. Я даже не поняла, что это такое.

Но прошло несколько мучительно долгих мгновений, и по голове словно чем-то тяжёлым с размаху ударили.

Звон в ушах, темнота перед глазами, резко ускорившееся сердцебиение и мысль, потрясающая, невозможная мысль: сработало!

Сработало! Наконец-то!

Резко подалась вперёд, едва не рухнула прямо на карту, но удержалась и всмотрелась в горящую точку, обозначающую мою сестру.

Мауборн опознала мгновенно, с полу взгляда, а вот в собственное имение вглядывалась куда дольше, просто отказываясь верить в то, что Аббель находилась здесь.

Но вот внизу открылась входная дверь. Громкое и эмоциональное, но абсолютно неразборчивое восклицание дворецкого. И вдруг весь погружённый до этого в звенящую тишину дом взорвался звуками! Хлопки дверей, топот ног, шум голосов.

Просто боясь верить, я поднялась, на негнущихся ногах вышла из спальни, прошла по коридору… С каждым моим шагом шум внизу становился всё громче.

И вдруг прозвучал негромкий, но вынудивший всех остальных замолчать голос Бель:

– Всё в порядке, правда… не стоит так переживать, мои дорогие.

У меня перехватило дыхание.

Замерев на мгновение без движения, уже в следующее я рванула с места, за считанные секунды слетела с лестницы и с разбегу врезалась в непривычно бледную сестру, заключив её в крепкие, возможно, даже слишком крепкие объятья.

И Бель мгновенно обняла в ответ, сжала подрагивающими руками и тихонько всхлипнула мне в плечо.

И стало очевидно: она едва сдерживается, не смотря на все заверения.

– Что? – Отодвинула я Бель за плечи, с тревогой вглядываясь в её бледное лицо. – Что он сделал, Бель?

Сестра открыла рот, попыталась ответить, но вместо слов с губ слетел ещё один всхлип, в этот раз ставший очевидным для всех собравшихся.

– Ох, леди Авель! – Мистер Льюкан всплеснул руками и не очень вежливо подвинул меня в сторону, Бель за плечи приобнял и решительно повёл в направлении кухни, приговаривая: – У нас там тыквенный пирог вас дожидается, и чай с мятой настаивается, и чайник вот только-только вскипел. Идём, моя дорогая, сейчас будет хорошо и вкусно.

Самым удивительным образом за ними утянулась и остальная прислуга. И даже папа, стоящий чуть в стороне и сразу мною не замеченный, на меня посмотрел, вздохнул тяжело и тоже на успокаивающий чай пошёл.

И остались мы: я и вопросы.

Но уже в следующее мгновение стало очевидно, что разделить нашу компанию решил и ещё кое-кто.

– Они едва не поженились, – негромко поведал знакомый до мурашек голос.

Вздрогнув от неожиданности, я медленно обернулась, подняла голову и… пропала. Безнадёжно пропала в бездне тёмно-зелёных, истинно некромантских глаз.

Взгляд Анаэля был нежным до невозможности, а ещё казался таким родным, таким… своим. И ведь мы знакомы всего ничего, а такое ощущение, что всю жизнь друг друга знаем.

И тянет меня к нему. Самой себе признаваться странно и непривычно, но тянет силой невидимой и сокрушительной, тянет так сильно, что противиться нет сил никаких.

Но и Анаэля ко мне тянуло неконтролируемо, и шаг друг к другу мы одновременно сделали.

Сделали и замерли, я в нерешительности, а Анаэль с полной тепла и нежности улыбкой на губах, на лице, в глазах – он весь словно лучился этим теплом и радостью.

И вдруг заговорил, словно давно слова эти в сердце вынашивал, да всё возможности сказать не было.

– С момента нашей первой встречи мои мысли в плену вашего образа, очаровательная, бесподобная мисс Авель. Я всё чаще ловлю себя на том, что не могу свободно дышать в разлуке от вас. Надеюсь, что и вы… – оборвал сам себя, отрицательно тряхнул головой и передумал прямо на ходу: – а впрочем нет, ни к чему вам столь сильные, сжигающие изнутри эмоции.

Я дышать перестала. И стояла, прижав руки к едва-едва вздымающейся груди и со слезами на глазах смотрела на лорда Редмана.

А Анаэль, сделав разделяющий нас шаг, оказался совсем близко, поднял руки, сжал в ладонях мои пальчики и прижал их уже к груди своей – прямо напротив сердца.

Оно, как и моё, билось сильно-сильно и тревожно.

– Мне остаётся лишь мечтать о вашем снисхождении. Я люблю вас, леди Авель, и молю стать моей женой.

Мир застыл.

Остановилось время.

И не было больше ничего, не существовало никого кроме нас, стоящих так близко, тонущих в глазах друг друга и разделяющих этот такой важный, наверно, самый-самый важный момент в наших жизнях.

Жизнях, что вот-вот были готовы стать одной.

Я улыбнулась.

И с этой улыбкой нежно-нежно пропела:

– Да ни за что.

Анаэль, вопреки разуму, в ответ на мои слова лишь негромко рассмеялся.

– И почему я решил, что отделаюсь одним предложением?

И стоим, посмеиваемся оба.

– В следующий раз приходи с кольцом, – посоветовала ему. – Возможно, тогда я подумаю над предложением подольше.

Улыбка лорда Редмана стала шире. И не смотря на то, что я только что отказалась выходить за него замуж, некромант всё равно медленно склонился и накрыл мои губы тёплым, нежным, приятным до мурашек поцелуем.

– Письмо для леди Авель-старшей, – громко, на весь дом, объявил мистер Бойер.

Я закатила глаза, не сдержалась просто, и вернулась к чтению учебника по Тёмной некромантии, сделав вид, что не заметила ни Весли, письмо принёсшей вместе с роскошным букетом алых роз, ни остальных слуг, в коридоре собравшихся и с интересом ждущих развития событий.

– Вам письмо, – повторила Весли, словно я не слышала слов дворецкого, и добавила с намёком: – от лорда Редмана.

А то я не знаю.

– Оставь на столе, – попросила, от чтения не отвлекаясь.

Служанка осталась стоять рядом с моим креслом, неуверенно проговорив:

– А вдруг что важное?

– Угу, в седьмой раз мужик отказ услышать хочет, – прозвучало отчётливое из коридора.

– Уже даже Аббель за духа своего выйти согласилась, а Кейтлин всё нос воротит!

– Так и Редман-то всё не успокаивается!

Негодующие переговоры стихли, стоило мне голову поднять и выразительно на Весли посмотреть. Девушка мигом всё осознала, коротко поклонилась, оставила письмо с цветами на столе и вышла из спальни, не забыв закрыть за собой дверь.