Я тоже ускоряю темп и перемещаю нас, прижимая ее щекой к стене и двигая бедрами глубокими, долгими движениями, пока она не кончает.

– Да, да, вот так, прошу тебя, – умоляет она, пока ее киска стискивает меня во время оргазма.

– Черт, принцесса, – выругиваюсь я и незамедлительно следую за ней. Кончаю, изливаясь в нее, но не перестаю двигаться, совершаю несколько последних толчков. Затем отрываю нас от стены и прислоняю к ящикам, пока она переводит дыхание. Я не сбиваюсь с ритма, наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее уху. – А твой женишок знает, как сильно ты любишь, когда я наполняю тебя до краев своей спермой?

Все ее тело застывает, конечности напрягаются, когда я отстраняюсь и позволяю члену выскользнуть из ее влагалища. Затем отступаю от нее и застегиваю джинсы. Я наблюдаю, как она выпрямляется на дрожащих ногах и медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Проводя руками по волосам, я не отрываю от нее взгляда. Мэдди лихорадочно тянет за подол своего платья, пытаясь прикрыться, полностью игнорируя тот факт, что моя сперма стекает у нее по ноге.

– Нова, я могу объяснить, – начинает она, делая шаг ко мне, но я отступаю назад, сохраняя дистанцию. Если я не ошибаюсь, в ее глазах мелькает обида, но она замирает. – Пожалуйста, позволь мне все рассказать.

Я поднимаю руку, чтобы прервать ее.

– Ты – Угрюмка. Это ты отправляла мне сообщения и разговаривала со мной последние пару месяцев? – спрашиваю я, хотя на самом деле это не вопрос. Она открывает рот, чтобы ответить, но прежде, чем она успевает начать оправдываться, я добавляю. – Да или нет, Мэделин. Отвечай, мать твою.

Мой резкий тон заставляет ее вздрогнуть. Она закрывает рот и медленно кивает. В ее предательских глазах появляется еще больше слез, и она опускает их в пол.

– Для тебя все это было просто одной большой шуткой? – спрашиваю я. – Заставить парня, которого ты ненавидишь, влюбиться в тебя, а потом хорошенько посмеяться над ним со своим будущим муженьком, а?

После моих слов ее взгляд возвращается к моему, как будто она пытается понять, правда ли я имею их в виду.

– Нова, то, что происходит между мной и Брэдом… Я могу объяснить, клянусь.

Мэдди сокращает расстояние между нами, протягивает руку и привлекает меня к себе. От ее прикосновения у меня начинает гореть кожа, и я резко отталкиваю ее.

– Твои слова ничего не значат для меня, Мэделин, больше не значат. Я думал, между нами что-то было, черт тебя дери, – горько смеюсь я. – Дважды! Ты – Угрюмка, мать твою. Я такой идиот. Подумать только, а я ведь думал, что это хоккейные фанатки – эгоистичные шлюхи.

– Это несправедливо, – морщится она, складывая руки на груди, чтобы отогнать пронизывающий холод, который теперь возник между нами.

На этот раз, когда я смотрю на нее, я вижу только дочь мэра. Нет ни Мэдди, ни Угрюмки, только его гребаная дочь и вся их гребаная ложь. Я знаю, она это видит. Момент, когда боль в моих глазах сменяется отвращением. Я вижу это по тому, как она расправляет плечи, когда я открываю рот.

– Похоже, яблоко от яблони недалеко падает, а?

Мэдди отшатывается, как будто я физически ее ударил, и одна из слезинок, наконец, скатывается по ее щеке, но она тут же смахивает ее.

– Пошел ты, Нова, – с горечью выплевывает она в ответ.

– Уже сходил, принцесса, и знаешь что? Бывало и получше.

Ложь слетает с моего языка как раз в тот момент, когда дверь, через которую мы вошли, с грохотом распахивается и рикошетом отскакивает от стены. Разъяренный взгляд Джоша мечется по переулку, пока не останавливается на нас. Позади него лучшая подруга Мэдди, стоит с озабоченным выражением лица. Джош чертыхается и произносит:

– Какого хрена здесь происходит?

Я почти смеюсь над тем, как он заботится о ней. Может, если бы у меня был кто-то, кто защищал бы меня, я бы не вляпался в такое дерьмо.

Мэдди не отвечает ему, она даже не удостаивает его взглядом. Ее глаза все еще прикованы к моим. Я смотрю на нее в последний раз. Подойдя к нам, Джош переводит взгляд с меня на нее, без сомнения, замечая растрепанное состояние своей сестры, прежде чем переключить свое внимание на меня.

– Что ты с ней сделал, Даркмор?

Конечно, он думает, что это моих рук дело, что я причинил боль его драгоценной сестре. Ему плевать, что мое сердце истекает кровью. Я хочу закричать, что это она во всем виновата, вся их гребаная семейка, но вместо этого просто с сожалением вздыхаю.

– Я ничего не сделал. Но с меня хватит. Я сваливаю отсюда.

Я не жду, пока кто-нибудь из них ответит, проталкиваюсь мимо товарища по команде и направляюсь обратно внутрь, где нахожу ожидающего меня Арчера. Он бросает взгляд на мое лицо и кивает, тут же следуя за мной, пока я прохожу через бар и направляюсь обратно на улицу. Я не знаю, куда иду и что делаю, но одно известно точно.

Мне нужно больше алкоголя.

Глава 34

Мэдди

«Быстрое угасание»

Кто бы мог подумать, что всего три слова способны по кирпичику разрушить мой мир? Что слова, и только слова, могут нанести такой внутренний ущерб? Большинство людей думают о трех словах и представляют что-то хорошее, счастливое, прекрасное, то, что меняет жизнь. Но не эти три слова меня уничтожили. С меня хватит. Вот что он сказал. Что с него хватит. Что с нас хватит. И вместо того, чтобы смириться с тем, что наша интрижка наконец-то раскрыта, я чувствую себя так, будто меня расколотили на куски.

Мы все трое наблюдаем, как он уходит, затем Джош снова обращает свое внимание на меня. Его взгляд блуждает по моему телу и, без сомнения, отмечает свидетельства того, что произошло до того, как он пришел сюда.

– Мэдс, что случилось, что он сделал? – спрашивает брат, и в его голосе слышится едва сдерживаемая ярость. Он нежно касается моей руки, будто я какой-то побитый щенок. Сейчас я именно так себя и чувствую.

– Ничего, – шепчу я, и мой голос слегка дрожит от волнения. – Он ничего не сделал. Это все я.

Шок и неверие разрушают меня изнутри, пока я пытаюсь понять, как мы до такого докатились. Как получилось, что все так быстро вышло из-под контроля?

Хэлли заходит в переулок, подходит к моему брату, и они обмениваются взглядами,