копы. Очистить мир от этой швали невозможно, и никогда не получится сделать это раз и навсегда. Им двигало тщеславие. Или что-то, близкое к тщеславию в скудном, извращенном ассортименте эмоций Лоуренса Клиффорда.

– Ты правда запретил ему видеться с родственниками?

– Я выполняю свои служебные обязанности, все остальное – домыслы и паранойя.

– Домыслы? Хорошо, вот тебе мои домыслы. Мне кажется, закрыть Сета – твоя навязчивая идея. Ты просто не хочешь видеть его рядом со мной. Поэтому подстроил все это с облавой… Меня использовал в качестве сломанного телефона. Целенаправленно. А теперь вцепился в него мертвой хваткой. Только не пойму, зачем. Чем тебе поможет мелкая сошка, даже если бы кокаин принадлежал ему? Как это продвинет дело?

– Боюсь, тебя это никоим образом не касается, – вежливо улыбнулся Клиффорд.

– Но ты взял не того. Сета подставили. Ему подкинули тот пакет. И я знаю, кто.

– Кто?

– Они с Веласкесом враждовали, и Рамон мог из мести…

– Исключено.

– Почему?!

– Веласкес ничего ему не подкидывал.

– С чего ты так уверен? Ты не знаешь, какие между ними отношения, ты не знаешь, на какие подлости способен Рамон…

– Послушай, Нина. Во-первых, не наглей. Во-вторых, этот святой ангелок замешан в том, что я годами расследую, об этом говорит множество других фактов, кроме жалкого пакетика порошка.

– Значит, кокаин был просто предлогом? Ну, конечно! Расчетливый офицер Клиффорд, как я сама не догадалась? Какая длинная и красивая многоходовочка, начавшаяся с меня. Есть ощущение, что это еще не финал, еще не середина даже.

Лоуренс молчал, ни подтверждая, ни опровергая ее теорию. Он выглядел довольным, держа ее в неведении. От нервной взъерошенности, с которой офицер ворвался в кабинет, не осталось следа.

– Повторяю в последний раз: следствие по этому делу тебя никак не касается.

– Никак? Ты уверен? Ты меня дезинформировал!

– И что?

– Ты же… все подстроил. Если бы не я, тебе не удалось бы закрыть Сета!

– И что?

Все аргументы Нины, все праведное негодование и возмущение разбивались вдребезги об это «и что?», озвученное самым нахальным и безнаказанным тоном из возможных. И тогда она решила сменить тактику.

– Хорошо. Исходя из твоих же слов, а именно: «жалкий пакетик порошка», я делаю вывод, что у Сета есть вероятность выйти под залог, сесть под домашний арест или вообще отделаться предупреждением ввиду того, что кокаин не его.

– Откуда уверенность, что не его?

– Прямо из твоего категорического отрицания причастности Веласкеса.

Офицер помолчал, с прищуром разглядывая упрямое лицо собеседницы. В тот миг он со всей ясностью осознал, что безвозвратно потерял ее, как и все, что их связывало. Теперь они чужие люди с общим отрывком воспоминаний, и безнадежно в его положении пытаться что-то воскресить, исправить и вернуть. А все этот паршивец, вставший между ними так некстати, и в то же время так удачно для расследования. Сет Ридли лишит его Нины, но поможет подобраться к организации. Этот факт не вызывает сомнений. Но что для Клиффорда важнее: эта девчонка, от безразличия которой разрывается сердце, или вполне досягаемый карьерный успех? Нужно ли ему второе без первого?

Впервые внутри него отчаянно боролись, словно на арене, жаркое, импульсивное, слепое вожделение чувств и холодное, рассудительное, настойчивое стремление рассудка, а он не знал, чью сторону принять и как существовать с этой парализующей двойственностью в каждой молекуле тела. Вот бы заставить время идти вспять и вернуться в тот период, когда никакого Сета Ридли в Мидлбери не было. Предотвратить его появление и знакомство с Ниной.

– Он тебе нравится, хм? – не своим голосом спросил Лоуренс, хотя для него этот вопрос уже звучал риторически.

– С чего ты взял? – изумилась Нина.

– Да с того, что ты пришла его спасать.

– Между нами ничего нет, включая то, что я могла бы назвать дружбой.

– В таком случае почему тебя так волнует его дальнейшая судьба?

– Потому что, и тебе это отлично известно, я терпеть не могу несправедливости и всегда вмешиваюсь, если кто-то действует нечестно. Будь тут любой другой, я бы все равно пришла его вызволять, если бы догадывалась, что человек не виноват.

– И ты считаешь, что настолько хорошо знаешь Сета Ридли, чтобы заявлять о его невиновности? – с сомнением уточнил Клиффорд.

– Подставу я чую за милю, и здесь именно она. Я это точно знаю. Послушай, Веласкес барыжит, и он…

– Я ценю твое вмешательство и предоставленную информацию. – Ларс поднял ладонь в упредительном жесте. – Но Веласкес меня не интересует, так как не связан с организацией, а Ридли – связан, даже если его подставили. На этом все. Ты свободна.

– Офицер Клиффорд, при всем уважении, я сама решу, когда мне уходить. Вынуждена остаться и предложить вам сделку.

– У меня есть все, что мне нужно. Но я тебя выслушаю. По старой дружбе.

– Я вернусь под действие программы до конца учебного года, если Сет Ридли отделается предупреждением и вернется на занятия.

Ларс приподнял белую бровь, постучал пальцем по губе, как бы раздумывая, крутанулся в кресле. Нина была уверена в провальности затеи, но это был ее последний козырь, чтобы вызволить Сета. Как она смела ставить условия полицейскому, который арестовал, будем честны, торговца наркотиками, пусть в данном случае наркота не его? Как она могла требовать, чтобы преступника отпустили? Не все происходит по нашей воле, и на таком уровне против законного протокола лучше не идти.

Но Клиффорд удивил ее, предложив решить вопрос по старинке – сыграть, чем вызвал множество подозрений. Ей не понравилась нарочитая медлительность и напускная неохота принимать ее условия. Что-то тут не сходилось. Трудно было представить, что Ларс предложит подобное, в то время как сама она этот вариант отмела сразу же в связи с серьезностью вопроса.

Черт возьми, да Нина была уверена, что вылетит из участка, если предложит сыграть на освобождение постороннего, а не себя! Это опять какая-то афера? Часть игры, которую Ларс ведет у всех за спиной? В какой момент она полностью перестала доверять этому человеку?

– Игру выбираю я. Если выиграешь ты, все случится так, как ты описала: Сет Ридли получит предупреждение и штраф, а также мы некоторое время обязаны будем держать его под наблюдением, но он сможет вернуться к своей повседневной жизни, включая окончание школы. А ты вернешься под надзор. Если выиграю я, все останется как есть, и не подлежит дальнейшему обсуждению.

– Включая мое нынешнее освобождение от программы?

– Включая. По рукам?

– Еще бы.

Ларс выбрал морской бой, и не просто так. Со своим аналитическим складом ума и блестящей способностью к вычислению эта