прямых улик. Так что живо на волю Ридли, он тебе все равно ничем не поможет – его пальчиков на пакете нет, адвокат уже добился освобождения под подписку о невыезде, чего тебе еще нужно?!

– Я вас понял, комиссар. Мне больше ничего не нужно.

– Даю тебе две минуты, ни секундой больше.

Лиотта вышел так же стремительно, как вошел, не забыв шумно хлопнуть дверью. Петли зазвенели. Когда Ларс посмотрел на Нину, та разрывала надвое тетрадный листок.

– Я отказываюсь заканчивать партию с обманщиком.

– В прошлый раз мы тоже не закончили.

– Как ты мог предложить мне сыграть на то, что и так обязан был сделать?! Все наши условия аннулированы.

Нина поднялась и рассыпала кусочки бумаги на стол, а Лоуренс молча наблюдал, зная, что ей не нужен его ответ, тем более честный.

– Мне все равно нужен был не он, а тот, кто явится его защищать. Так что забирай своего приятеля.

– Сет не должен знать, что я приходила сюда из-за него. Гордые такие все, [blyad›], не знаешь, куда шагу ступить, чтобы никого не обидеть. Зато врать все горазды, это запросто, – по-стариковски возмущалась она, продвигаясь к выходу.

– Нина, постой.

– Не хочу ни с кем из вас больше иметь дело, не хочу связываться ни с одним из вас. Прав был Отто, нехер вообще лезть в эту кашу. Спокойнее бы спала.

– Именно от этого я и хотел тебя уберечь, когда просил не связываться с ним. Барыги – пешки, в девяноста процентах случаев они не знают, на кого конкретно работают, и контактируют максимум с дилерами. Но люди, которые за ними приходят, когда начинаются проблемы, – вот настоящая опасность. Неужели ты думаешь, я ничего не понимаю? Я понимаю гораздо больше, чем ты можешь вообразить. Только кто бы меня слушал!

– Ты должен был отпустить его, а вместо этого использовал меня еще раз, чтобы провести со мной лишние десять минут. Ты знал, что я не выдержу и приду, вот и держал Сета здесь, не так ли? Даже под угрозой своей карьере! Ваше нездоровое отношение ко мне на протяжении долгого времени, офицер Клиффорд, начинает беспокоить. – Нина вытянула руку вперед, пресекая его попытку приблизиться. – Держись от меня подальше. Я не желаю участвовать в играх, которые ты ведешь, не желаю действовать по чьей-то воле. Меня напрягает логика твоих поступков, и я тебе больше не доверяю. Спасибо, что снял с программы, не сделай ты этого, создал бы мне проблемы. А так я свободна от тебя, могу спокойно уйти и больше никогда не возвращаться в этот кабинет.

– Нина, да что ты такое говоришь? Остановись. Ты многое неправильно поняла и сделала поспешные выводы.

– Стой, где стоишь. Я ухожу. И впредь буду сама решать, с кем мне общаться. А ты выпустишь Сета немедленно и больше не будешь трогать его по той причине, что я предпочла его компанию твоей.

– Все не так. Ты не права.

– Хорошо, если не права! Бывай.

Нина вышла из кабинета и снова спокойно закрыла за собой дверь, хотя выглядела раздраженной. Это взбесило Клиффорда сильнее, чем то, что она наговорила. Правду трудно глотать [26], – подумал он вдруг, вспоминая одну из странных пословиц, которые психолог просила Нину объяснить.

Он позвал стажеров и приказал освободить задержанного и выдать его личные вещи, а сам сел за стол, нашел номер в записной книжке и снял трубку, чтобы позвонить матери Сета с хорошими новостями. Ты корректен и вежлив, – внушал он себе, слушая гудки. Хотя сейчас хотелось, конечно, трубку эту сломать надвое, да и не только ее. С минуты на минуту человек, который точно работает на организацию, выйдет на свободу, и у Ларса почти ничего на него нет. Сколько ни пытался он тянуть время, ничего нового не добился.

С интуицией у Нины всегда было в порядке, но явно не в отношении Сета, раз она прикрывает его двуличную персону. Она еще не видела, что у парня с лицом, а когда увидит, вообще вычеркнет офицера Клиффорда из памяти и своей жизни. Ридли, конечно, никому не расскажет и жаловаться не станет – он крепкий орешек, а тот «разговор» наркотиков не касался, это было личное. Только между ними.

Ладно, пусть проваливает. Теперь, когда Нина сюда явилась, толку от него ноль. Все равно она больше не придет. Но ничего не мешает ему совершать визиты в школу раз в неделю. Решаясь на задержание, Клиффорд понимал: если этот парень действительно работает на организацию, как он подозревал, закрыть его в камере – временная и довольно бесполезная мера. Но появление серьезного адвоката у школьника, который живет с мамой и еле сводит концы с концами, расставило все по местам.

И около синего [27] стикера «Сет Ридли» приклеился еще один, белый, с многократно подчеркнутой фамилией юриста. Этот Хауэлл – золотой ключик, возможность ближе подобраться к организации. Именно он был целью Клиффорда с самого начала.

Простой офицер отдела нравов тайно вел собственное расследование и преуспевал в этом. В одиночку он противостоял целому картелю, огромной, разветвленной и эффективно работающей системе. И он знал, что добился гораздо большего, чем полиция и УБН, потому что с такой организованной бизнес-сетью не может бороться куча разрозненно действующих лиц.

Выставить бюрократию против предприятия – самая бесполезная и нерациональная идея на свете. Один человек с пробковой доской дома и мозгами в голове сделает гораздо больше, чем иерархированное по званиям стадо придурков, из которых на восемьдесят процентов состоит полиция округа. Ларс был убежден в этом, как в том, что у него белые волосы. Ни отец, ни Лиотта не одобрили бы столь наглой самодеятельности, но Клиффорд привык придерживаться своих методов. И они его не подводили.

Не теряя времени, адвоката он уже пробил, как и неприметную контору с головным офисом в Ньютауне, в которой тот работал. Довольно необычно, что филиалы у нее значились по всему округу, но офицер ни разу о ней не слышал, ни разу не видел рекламы, вывески или заголовка, не брал в руки флаера или визитки.

Это странно, ведь область соприкосновения с юристами-криминалистами у полиции огромна: обе имеют дело с преступниками, но по разную сторону баррикад. Одни ловят, другие выпускают. И обычно в этом круговороте все знают друг друга – если не в лицо, то по имени точно. Особенно если дело касается такого захолустья, как Нью-Хейвен.

Судя по архивам, никто из прежних задержанных не обращался в это странное, почти секретное адвокатское бюро. Отсутствие