игра давалась ему лучше прочих, к тому же не требовала много времени и ресурсов от обоих. Как раз то, что сейчас нужно, – быстрая дуэль, дабы решить вопрос в чью-то пользу. Но удача почти всегда оставалась на стороне Дженовезе, поэтому она без сомнений согласилась использовать единственный шанс.

Клиффорд вырвал двойной листок из середины тетради и протянул Нине. Они поменялись местами и принялись заполнять поля, пряча их друг от друга за приподнятыми в качестве ширмы папками с мелкими городскими расследованиями.

Расставляя корабли, Лоуренс посматривал на Нину, не решаясь задать вопрос. Было так тихо, что он слышал, как девочка сопит и как скрипят о бумагу шариковые стержни. К черту, она уже и так обо всем догадывается.

– Значит, между вами?..

– Ничего нет, – спокойно кивнула Нина, даже не поднимая глаз от листа. Ей не требовалось убеждать его в том, в чем она сама глубоко убеждена. Это его успокоило.

И не будет, подумал офицер, не позволю. Только через мой труп.

– Твоя привязанность к нему выводит из себя, – на выдохе признался Ларс. – Такие, как он, не заслуживают этого.

На мгновение ему показалось, что между ними установились прежние доверительные отношения. Вот они вместе в его кабинете, сначала собачились, а теперь во что-то играют, и он честно ей признается в какой-нибудь очевидной мелочи, не думая о последствиях, ведь имея дело с такой, как Нина, подвоха можешь не ждать, можешь говорить свободно и полностью ей довериться. Вроде бы все, как раньше, но…

– Интересно, почему, – прищурилась она, давая понять, что ответ ей известен.

– Я к тебе слишком привык.

– Как ни прискорбно, но это взаимно, офицер. Ты корабли расставил?

– Да. Ходи первая. Даю тебе фору.

Игра началась. Ларс прощупывал поле соперника, придерживаясь своей любимой тактики X-образной сетки, постепенно и неизбежно накрывающей весь квадрат, как волна перекрестного огня, а Нина по обыкновению била хаотично, пока случайно не натыкалась на корабль, и тогда уже начинала простреливать прилегающие территории, полагаясь на интуицию.

Думалось ей совсем не об игре и не о выигрыше. Гораздо важнее было то, что они с Ларсом снова проводят время вместе. По-старому. Пусть и повод сыграть теперь другой. В этом виде общения таилась вся соль, в этом было что-то очень родное, привычное и успокаивающее. Перед нею снова был человек, который защитит ее несмотря ни на что, и тревожные мысли о том, почему он так привязался к ней, отступали на второй план.

Несмотря ни на что, Нине хотелось сохранить с Лоуренсом хорошие отношения, потому что школа скоро кончится. Скорее всего, она уедет из города. Очень важно, покидая Мидлбери, не являться врагом этому человеку. Никакого расчета в этом не было. Но на душе гораздо спокойнее, если оставить позади друга, на которого можно положиться, а не недруга, с которым когда-то был близок.

Когда Дженовезе выпотрошила три его корабля, в том числе четырехпалубник, Клиффорд сказал:

– Веласкес ни при чем.

Нина замерла, и самодовольная улыбка стерлась с ее сердцевидного личика.

– Ты можешь быть на сто процентов уверен в этом только в одном случае.

– Знаю. Именно поэтому и говорю.

Он чувствовал, что поплыл от ее присутствия. Организм, особенно мозг, вел себя так, словно находится на большой высоте без кислородной маски. Девчонка влияла на него, просто находясь рядом, просто глядя на него. Это очень плохо, особенно сейчас. А хуже всего то, что он сам в этом виноват, ведь Нина уже не планировала вывести его на чистую воду. Теперь она молча ждала объяснений и хмурила брови.

– Поступил анонимный звонок. Из таксофона, который даже не в Мидлбери.

– Сета кто-то сдал?

– Нас навели на него, укрепив и без того имеющиеся подозрения.

– Подозрения основывались на том, что он не явился в школу в день предполагаемой облавы?

– Я не все могу рассказать. Да и не хочется тебя в это втягивать.

Нина резко выдохнула носом, будто пес, которому дали понюхать одуванчик. Так она обычно реагировала на то, чего не может изменить.

– Но если не Веласкес, кому это, на хрен, надо?

– У организации есть конкуренты. А может, это личные старые враги. У всех есть недоброжелатели.

– Значит, кокаин подкинул не ты?

– Буду так добр и оставлю этот вопрос без ответа.

Всегда сильная интуиция шевельнулась в Нине как спящая клубком змея, и матовый блеск чешуи отправил в голову слабый шелестящий блик – странную, нелепую догадку, будто кто-то посторонний вмешивается в течение событий извне, пытается стравить между собой и Рамона, и Сета, и Ларса. Только зачем ему это? Отвлечь внимание? Заставить их заниматься друг другом вместо того, чтобы… что?

Дженовезе готова была поделиться своей догадкой, практически открыла рот, как в дверь сильно постучали, и она тут же распахнулась. Ларс резко вскинул голову – обычно к нему вот так не врывались.

Закрывая собой весь проем что по вертикали, что по горизонтали, в проходе стоял Лиотта, пунцовый, как клюквенная карамель на Рождество. Нина поежилась в кресле, подобрав ноги, но комиссар не обратил на нее внимания. А может, он просто не заметил, что в кресле кто-то сидит.

– Клиффорд, мать твою, почему пацан до сих пор в камере?! – заревел Лиотта, вызывая у Нины желание сжаться в точку и аннигилироваться в какие-нибудь элементарные частицы. – Я многое тебе позволял, но неисполнение приказов вышестоящего руководства – это уже перебор.

– Я планировал выпустить его, как только вернусь, но меня задержали, – с удивительной выдержкой ответствовал офицер, ради приличия поднимаясь на ноги.

Нина слушала так, будто превратилась в одно большое ухо. Получается, Лиотта приказал ему отпустить Сета?!

– А ты девчонкой не прикрывайся, не надо, Клиффорд, это тебя не красит. Наркотрафик Нью-Хейвена в сто раз важнее программы соцнадзора и личных симпатий, не мне тебе это объяснять, сам отлично знаешь. Любая лишняя минута, проведенная этим пацаном в камере – удавка, которая стягивается на шее департамента. И на нашей с тобой тоже, прошу не забывать.

– Комиссар…

– Что тебе было непонятно в моем четком приказе? Зачем парня маринуешь? Тебе и не снилось, Клиффорд, какой у него ушлый адвокат. Если ты его не выпустишь, они подадут встречный иск за клевету и подброс наркотиков, еще и моральную компенсацию потребуют размером как годовая зарплата всего участка!

– Плевал я на это. Он точно замешан! – Ларс, кажется, тоже о Нине забыл. – Комиссар, он один из них.

– Даже если так, сейчас мы не имеем права удерживать его в камере, а твои личные желания ничего не значат по сравнению с отсутствием