Подобный политический выверт представлял дарвиновскую концепцию борьбы за выживание в новом свете. То, что у английского ученого делала природа, социал-дарвинисты собирались совершить насильственными средствами из арсенала авторитарного государства, утверждая таким образом право «сильнейшей расы подавлять низшие виды».

Цель социальной политики цивилизованных государств была полностью извращена. В гитлеровской Германии не только не полагалось защищать интересы меньшинств, помогать слабым и ущемленным, а, наоборот, поддерживать следовало сильных, способных за себя постоять. Для идеологов черного ордена нации, в ее традиционном понимании «единой сущности», больше не было. Она представлялась эсэсовцам, по словам историка Буххайма, как «заросшая сорняками, запущенная грядка, которую следовало бы основательно прополоть, удалив все ферменты разложения, улучшить условия для ценных экземпляров, а неполноценным дать возможность сгинуть».

Расовый вопрос в центр своих рассуждений ставили еще ранние социал-дарвинисты. Так, в 1903 году биолог Вильгельм Шальмайер предложил собственный метод «отбора плодовитости»; с его точки зрения, улучшению расы можно содействовать с помощью запретов на брак и стерилизации неполноценных.

Легко узнается предшественник гиммлеровской расовой «романтики» – с той же самой расовой гигиеной, проверками на «расовую чистоту» молодоженов и официальными разрешениями или запретами на брак.

Гиммлер говорил языком социал-дарвинистов: «Если эта ведущая кровь Германии, с которой нам суждено выстоять или погибнуть, не сольется с другой хорошей кровью, нам не удастся овладеть миром».

В итоге антисемитизм, проистекавший из экономических трудностей, объединился с социал-дарвинизмом и произвел характерную для СС ненависть к евреям. Еврей стал символом всего чуждого или неполноценного, против чего должна была восстать «здоровая» раса.

Гиммлер провозгласил, что антиеврейский крестовый поход будет «борьбой человека с недочеловеком»; «это такой же закон природы, как борьба человека с болезнью, как борьба здорового тела против бацилл чумы».

Эсэсовца накрыло волной антисемитских докладов, лекций и семинаров. Со всех сторон долбили ему в уши, что еврей – чужеродное тело. Типичный доклад для частей СС образца 1936 года содержал следующее: «Еврей – по сути паразит. Там, где он процветает, люди гибнут. С седой древности до сегодняшнего дня еврей – дай только ему волю – буквально убивал, истреблял народы, на которых откармливался. Если мы устраним еврея из нашего сообщества, то это будет актом самозащиты».

Как же «устранить» евреев? По этому вопросу общенародного значения среди антисемитов в лагере нацистов наблюдались разногласия. Так, молодые интеллектуалы из руководства СД приходили в ужас от примитивного официального партийного курса под лозунгами типа «Бей жидов!..». В течение какого-то времени они точно знали только то, чего они не хотят. Они никак не хотели участвовать в оголтелой травле евреев, развязанной гауляйтером Штрайхером и его «Штюрмером», они отвергали его методы, которые базировались на зависти, экономических или сексуальных мотивах, могли привести к полному разгулу низменных инстинктов и вообще лишить евреев права на существование.

Эсэсовские интеллектуалы, желавшие прослыть радикальными нацистами и при этом «порядочными» людьми, считали, что такие методы наносят ущерб общему делу. «Антисемитизм, который нам вредит», – гласил заголовок передовицы печатного органа СС «Черный корпус». Натравливать толпу на евреев – это примитивизм идиотов: кто громит витрины магазинов, только подрывает авторитет новой Германии в мире, однако ни на шаг не приближает решение еврейского вопроса. «Национал-социалистическое движение и государство, – заявила газета „Черный корпус“ 5 июня 1935 года, – будут энергично пресекать подобные бандитские вылазки. Партия не потерпит, чтобы святые принципы борьбы за благо нации разменивались на уличные крики и порчу имущества».

Образованность не позволяла сотрудникам СД слепо следовать погромной пропаганде партии. Будь это в их власти, они вообще бы ее запретили, поскольку их единственной целью было решить «еврейский вопрос» со свойственным им прагматизмом и хладнокровием.

Иной раз СД удавалось пресекать слишком грубые публикации. Осенью 1935 года некий берлинский издатель Пауль Шмидт напечатал листовку, в которой евреев обвинили за войну в Абиссинии. Листовка была сложена таким образом, что получалась карикатурная голова еврея.

В Главном управлении гестапо прокомментировали это так: «Листовка представляет собой полную чушь, немедленно изъять из обращения». Даже известные «Протоколы сионских мудрецов», основа антисемитской пропаганды, не нашли отклика у сотрудников СД. Унтерштурмфюрер фон Мильденштейн, руководивший еврейской группой в СД, назвал их чистым вздором, хотя это чтиво считалось подходящей умственной жвачкой для рядовых эсэсовцев и ссылки на сей опус содержались в программе политпросвещении для общих СС. Обершарфюрер Хаген, эксперт СД по еврейскому вопросу, просматривая в 1938 году продукцию издательства «Хохмут», отозвался о сочинениях на эту тему как бессодержательных; и кроме всего прочего, заметил Хаген, они еще ссылаются на «Протоколы». Вот его же мнение о брошюре Рудольфса «Зеркало евреев», изданной центральным партийным издательством: «Автор в своем чрезмерном рвении стремится видеть руку евреев везде и всюду, даже там, где событие происходит по естественным, природным законам того, участвовали в нем евреи или нет».

Однако элита СД серьезно этим не занималась до лета 1935 года, когда Эдлер фон Мильденштейн начал формулировать стратегию по профессии и, непоседа по натуре, привлек внимание Гейдриха своей статьей в газете «Ангриф»; он описывал свою поездку в Палестину и рассматривал возможность создания там еврейского государства.

Антисемитизма в нем было не больше, чем в его неуклюжем секретаре Эйхмане или начальнике центрального округа СД Рейнхарде Хёне, который в 1929 году даже издал книжку, где назвал антисемитизм отравленной агитацией. Фон Мильденштейн был в приятельских отношениях кое с кем из сионистских лидеров и регулярно посещал сионистские конгрессы. Во время одного из них он пришел к выводу, что эмиграция в Палестину – единственное решение еврейского вопроса, и установил контакт с сионистами. Он работал исходя из собственного заблуждения, что антисемитизм нацистов может и должен привести их к поддержке еврейской эмиграции. Зная, что руководству СС не нравится произвольная и непродуманная политика партии в данном вопросе, он обратился за помощью именно в СС.

Партия еще никак не могла определиться насчет практического антисемитизма. Гитлер в «Майн кампф» даже бегло не набросал никакого конкретного решения. В 1933 году нацистский расовый эксперт Ахим Герке объявил, что строить планы в этой области «во всяком случае преждевременно», а главный идеолог нацизма Розенберг высказался в том смысле, что «ну да живут и пусть живут, но на немецкой земле их нельзя допускать до власти ни в политике, ни в культуре, ни в промышленности». Штандартенфюрер СС доктор Конти – позже он руководил здравоохранением – вообще утверждал, что новой Германии чужда расовая ненависть и что «евреи – не низшая, а просто иная раса».