Обвив её тело, будто дикий плющ, он позволял себе сейчас куда больше, чем обычно, балансируя на тонкой грани и грозясь сорваться и нарушить  приличия. И вот на кого списать это поведение? На Славу или на Стаса?

– Прости за это представление, – шептал суженый, скользя губами по мочке её уха. – Ничего и никого не бойся. Я всегда буду рядом, слышишь? Веришь мне?

– Верю, – выдохнула она, потому что не поверить было невозможно.

А дальше снова пришлось общаться с гостями, расточать мёд и «держать лицо», не давать себя заклевать, отстреливаясь остроумными репликами.

В общем, посещение светских мероприятий Веронике не очень понравилось, и на будущее она решила ходить только на те, от которых действительно нельзя отказаться. Этот мир фальши и притворных улыбок точно не для неё, но там, где крутятся большие деньги, практически всегда нет места искренности, это нужно просто принять.

Но праздники праздниками, а трудовые будни никто не отменял. Славик пропадал в офисе и на выездных встречах, забыв о сне и отдыхе. Он всё чаще задерживался на работе, оставаясь допоздна. И она тоже оставалась, не ехала домой без него. Помогала, чем могла, приносила кофе и массировала плечи. Тёмные круги, казалось, навечно поселились у него под глазами. Славка пахал, как вол, и за себя, и «за того парня», и вообще за всю компанию.

Правильно раньше королей выбирали из тех, кто идёт впереди шеренги, а не отсиживается за чужими спинами. Ковалевский именно такой, идеальный руководитель и начальник. Был бы наследником именно он, компания бы процветала, а так… кто знает, каким руководителем станет Стас и к чему в итоге их всех это приведёт?! И будет просто непростительно, если старший братец угробит все труды и усилия младшего.

Вероника прекрасно знала, что Слава пытается отбить ту сумму, что взял у семьи на лечение её отца, на их расходы и прочие траты, да ещё и саму компанию не просто держит на плаву, а ведёт к новым горизонтам. Ника ни в коем случае его не пилила, просто мягко, но настойчиво уговаривала больше отдыхать, исправно кормила и собственноручно гладила ему рубашки. Вообще-то за гардеробом «молодого господина» (да и за её одеждой тоже) следил целый штат прислуги, но вот эту малость Веронике хотелось делать для него самой.

Отец тем временем проходил курс реабилитации в специальном центре, и она разрывалась между мужем и семьёй, стараясь уделить время и ему, и родителям, да и собственную работу никто не отменял. А отношения с Ковалевским всё больше теплели. В итоге Вероника называла его когда Святик, а когда просто Свят, что ему очень нравилось. А он с её разрешения кроме Веронички снова стал именовать Нику Верунчиком и Верусей, ведь теперь в его устах это звучало не как издевательство, а как ласка. И даже Никой, как она привыкла. В общем, милых прозвищ была масса и им вовсе не требовались всякие «зайчики», «котики», «рыбки» и именования прочей живности.

По негласной договорённости сваты не спешили встретиться друг с другом, и это полностью устраивало обе стороны. Глядишь, до грядущего развода вообще не свидятся. День за днём, день за днём – и белоснежным покрывалом замёл дорожки декабрь. Отец вернулся из центра, и какое-то время они с мамой жили в служебной квартире Ники, куда та регулярно наведывалась вместе с мужем, но к концу месяца они вернулись домой, так и не встретившись с Красовскими.

Прощание на вокзале было трогательным. Мама долго обнимала и Нику, и Славика, который полностью покорил сердце родителей, потому что показывал им себя только с лучшей стороны.

– Стасик, вы обязательно звоните, что у вас, как вы, – наставляла мама, поправляя Святику шарф, будто маленькому мальчику, которого собирала в садик. – Как хорошо, что моя Никуся в надёжных руках, – прослезилась она. – Ох, какие же вы… – и снова расцеловала и его, и её.

– Стас, береги нашу Нику, не давай в обиду… никому, – отец коротко обнялся с Ковалевским, своими словами явно подразумевая семейку Красовских. Папа, конечно, был им благодарен, но дочь на заклание отдавать не собирался.

– Вы, главное, берегите себя и ни о чём не волнуйтесь, – успокоил их Свят. – А о Вероничке я позабочусь, будьте уверены. Она для меня самая лучшая.

Когда поезд тронулся, Вероника долго смотрела ему вслед, до тех самых пор, как он скрылся за поворотом дороги. Отпускать родителей не хотелось, но Ксюша с нетерпением дожидалась их возвращения, чтобы вместе справить Новый год, а вот Нике придётся отмечать праздник с новой семьёй в атмосфере, далёкой от праздничной.

Как она и думала, Новый год прошёл безрадостно. Красовские отмечали его в шумной компании высокопоставленных друзей, а Вероника в поблёскивающем белом платье и с бриллиантами в ушах (ещё один подарок свёкра, теперь уже на зимние праздники) чувствовала себя богато украшенной ёлкой, которую выставили напоказ.

Она весь вечер ловила на себе липкие взгляды Руслана Вершинина, от которых отчаянно хотелось спрятаться, и раздражённые поглядывания его сестры Марго. И как приклеенная весь вечер ходила под ручку со Святиком, который и сам не отпускал молодую жену ни на шаг. Временами его рука с талии перемещалась на её пятую точку и обратно, и Нике хотелось пришибить Стаса, из-за подражания которому Славка распускал руки.

Зато Рождество прошло куда менее помпезно и куда более спокойно. Они попросту остались дома и пили глинтвейн возле ёлки, в то время как старшее поколение отправилось в гости в особняк друзей семьи.

– Странно, но именно в рождественский вечер я особо остро ощущаю атмосферу чуда, – призналась Ника. – Кажется, я об этом уже рассказывала?

– Да, Пашке, целых два раза, – улыбнулся Свят.

– А запомнил ты.

– Конечно запомнил, это же касается тебя.

И всё, больше ничего не сказал, а поднялся с ковра за новой порцией глинтвейна.

В эту ночь они спали не так, как обычно. В их комнате витала особая атмосфера тепла и уюта. И чем сильнее бушевал за окном снегопад, тем теснее они прижимались друг к другу, будто маленькие дети, ищущие друг в друге поддержки.

– Святик, – позвала Ника, положив голову ему на плечо.

– М-м?

– Я уже так привыкла проводить ночи вместе с тобой, что теперь не знаю, как смогу снова спать одна, когда мы разведёмся, – вздохнула она. – Глупости я говорю, да?

– Конечно глупости, – он легонько щёлкнул её по носу. – Разве после развода нам обязательно спать в разных кроватях?

– Я с посторонними мужчинами в одной кровати не сплю, – сказала Вероника притворно строгим тоном.

– Вот и отлично! Значит, я стану тебе не посторонним. Сладких снов, – и, чмокнув в щёку, затих.

И что это сейчас было вообще? Снова начинается «без меня меня женили», только уже с другими действующими лицами?

Если январь выдался снежным, то первая декада февраля побаловала асфальтовыми дорожками и температурой +5. Не исключено, что сугробы вскоре снова наметёт, но вот такое послабление как бы намекало, что весна уже не за горами.