лучший мир пивных озер и минеральных источников.

В этот раз окно было закрыто. Так-так.

Якоб встал и прошелся по всей квартире. Это не заняло много времени: комната была всего одна, — в ней располагался рабочий кабинет писателя, похожий на логово маньяка-вауериста. Куча фотографий каких-то людей, дворов, улиц. Ретро засмотрелся на крупно-распечатанный снимок парня-гарзонца в простой джинсовой одежде, который глядел прямо в объектив. На плечах его висела, словно коромысло, тощая девушка-лонгат со страшно изуродованными руками. Она напоминали корни какого-то жадного куста.

И девушка и парень — улыбались.

— Знаете, что они мне сказали?

Ретро обернулся. Зайло стоял в дверном проеме, поигрывая ключами от машины. Он был совершенно трезв, свеж и приятно пах огуречным одеколоном. Шорты и рубашка выглядели максимум позавчерашними.

— Пять номиналов и мы дадим сфотографировать все остальное?

— Это тоже, — кивнул писатель. — В конце концов мир крутиться определенным образом и не отдаст ни градуса своего наклона. Однако, помимо этого, они были счастливы, что ими никто не интересуется.

— Как-как?

— Парень бежал с Гарзоны. Девушка — его любовница, родилась в Радужном. Оба они рады, что никто ими не интересуется. Мы свободны — сказали они мне. Можем делать, что захотим.

— На Гарзоне прижимают к ногтю?

— Там военная диктатура, которая выхватывает из семей мужчин, чтобы заткнуть прорывы в войне с морским народом. Насколько это контрпатриотично и аморально, ценить свою жизнь больше, чем благополучие общества — судить не берусь. Вопрос, мне кажется, неразрешимый. Но лично я тоже сбежал бы.

Никтей помолчал.

— Ну ладно, вижу вы не с пустыми руками. Я хотел поработать с утра… А да и хрен с ним, денег хватит еще на месяц. Пойдемте на кухню, я купил вермишели, сейчас как мы ее отварим, а? Пальчики оближите.

Ретро внимательно рассмотрел лицо писателя. Оно было грубее, чем у других палочников. Черты лица были почти лонгатскими, если не считать, конечно, безупречной кожи. У прочих отсталых такой не бывает: точки, прыщики, углубления, пятна и прочий ландшафт. Бытует мнение, что палочники выглядят так, потому что пьют кровь остальных рас. Метафорически. С другой стороны — конспиративная теория о том, что все палочники за пятьдесят снабжаются донорскими пакетами с красным, не умрет никогда.

— Я пришел не за этим.

— Пришли к Никтею Зайло не для того, чтобы выпить? Тогда где мне поставить автограф?

— На вашей кухне был парень. Спал на табуретках. Где он?

— Парень? Вы имеете ввиду Лайара? Он…

— Нет. У вашего друга, Тутмоза Гисбуди было домашнее животное. Человекообразное существо. Оно пришло к вам вчера. Спало на табуретках.

— А-а-а, Эхсин! Его вы ищите? Странно… — Никтей вдруг несильно шлепнул себя по лбу. — Ну конечно, награда. Звонкие номы. К сожалению, теперь вы их не получите. Мой дорогой Тут — мертв. Какая вселенская несправедливость. В университете он был капитанам команды по клетчу, а я помирал от астмы в углах. Не думал, что переживу его.

— Разве родственники не захотят вернуть что-то напоминающее о…

— Скаала ненавидит животных, — перебил Никтей. — Особенно выведенных волками. Я знаю. А теперь, когда бедняга Эхсин стал косвенным виновником смерти ее отца… Она просто убила бы его.

Ретро понимающе хмыкнул.

— Так куда же вы его дели?

— В Радужном есть мелкий волк: он занимается такими существами. Подыскивает хозяев, а может и препарирует. Не смотрите на меня так. Я не взял за Эхсина ни цента, хотя волк предлагал. Это было бы кощунством. С другой стороны, никогда не испытывал к этой зверюге симпатии. Есть в ней что-то… Жуткое. Неправильное. А Тут в нем души не чаял. Что ж, я сделал для бедняги все что мог. Еще вопросы, господин хедхантер?

— Только адрес.

— Я же сказал, денег вы не получите.

Ретро криво усмехнулся.

— Да, я прямо слышу, как стонут мои карманы. Тем не менее, я хочу хотя бы взглянуть на то, за чем безуспешно гонялся. Может заберу его. Он будет сидеть у меня на плече и клянчить крекеры.

Никтей рассмеялся.

— Хотел бы я на это посмотреть. Хорошо. Кислотная 12. Вообще говоря, это частная клиника для жертв химических мутаций. Упомянутый волк ее финансирует. Изучает уродства. Не представляю для чего. Хотя, все они сумасшедшие, психопаты и фетишисты.

— Так вы лично его не знаете?

— Нет. Просто позвонил нескольким людям и поинтересовался, куда можно деть крылатого человека в субботнее утро. Это был единственный вариант.

М-да. Вот и погонялись за пятьюдесятью кусками. Вот и отправили детишек в Перерождение. Что ж, оставался еще один вариант: выкрасть Эхсина и продать его родственникам. Наверняка у такого матерого хозяина жизни, как Бритти, накоплена куча номов. Положим, у него потребности особые, но ведь Спот и Шестерке нужны патроны, еда, убежища.

Якоб сжал кулаки.

Он получит свои деньги. Пусть ему придется давить на симпатию Спот, но он их получит. Бритти может сколько угодно резать ему жилетку, и раздуваться, но волк чего-то боится в нем. Не может контролировать какую-то маленькую неприятную переменную. Он сказал, что теперь держит Фитцвиля под колпаком, но угрозы угрозами, а денег осталось ровнехонько на что-то одно: либо арендная плата, либо препараты.

— Если они будут спать достаточно долго, то проснуться другими людьми, — проговорил Якоб. — Ведь так? Так?!

— Что, простите? — удивился Никтей.

Якоб молча пронесся мимо него. Потом притормозил и вернулся.

— Выпейте за мою удачу, — он протянул бутылки Никтею.

Радужный и правда был достаточно свободным местом. Каски там почти не показывались, а за порядком следили Верховные Существа: настолько изменившееся волки, что одно их существование вселяло в людей ужас и желание преклонить колено. Если человек смог пережить такое и не отчалить в Шторм, то мы тут уж точно бессильны, — рассуждали все причастные. Таким образом Радуга была поделена на семь условных территорий, каждая из которых был настолько же благоприятна для жизни, насколько вменяемым было Верховное Существо.

Называли их по основным цветам Семицветной реки, плывущей над тысячниками, и Кислотная находилась на территории Существа под игривым прозвищем Голубой. Сыграл ли тут свою роль жаргонно-лексический символизм, или мир просто полон забавных совпадений, но товарищ Голубой оказался именно тем правителем, который требовался территориям застроенным косметологическими фабриками и силиконовыми лабораториями. А именно раскрепощенным и помешанным на внешнем виде. Ретро не приходилось работать на его окружение, но слухи доносились красноречивые. Господин Голубой очень не любил уродливые, тусклые вещи и, особенно, таких же людей. Надо ли говорить, что понятие о красоте у сумасшедшего волка, обезображенного химическим фоном атмосферы, было… Своеобразным.

Ретро понятия не имел, сможет ли он вписаться