— Но Дольский не растерялся же?

— Он был сильным человеком. Сильным и смелым. Возможно, слишком смелым. Жаль парня!

— Тебе известно, как он погиб?

— Да! Мы смотрели диск с его казнью!

* * *

Прошло полчаса. Смешанная группа спецназовцев и бывших заложников сблизилась с лесным массивом до расстояния метров в сто. Гарин неожиданно остановился и присел, заставив Сергинского упасть на камни. Шепель тут же отреагировал на действия майора. Он бросил Валентине:

— Ложись!

Сам так же, как Гарин, опустился на одно колено и вызвал по рации майора:

— Что случилось, Второй?

Гарин ответил:

— Птицы!

— Что птицы? — удивился Шепель.

— Неожиданно взлетели над деревьями.

— В глубине «зеленки»?

— Да, ты тоже заметил?

— Заметил, но стая могла взлететь и сама по себе.

— Могла. Как могла быть вспугнута кем-то.

— Духам в «зеленке» взяться неоткуда!

— Это ты так считаешь!

— А ты?

— Черт его знает!

— Что предлагаешь? Дождаться наших?

— Не мешало бы! Но тогда мы точно не выйдем в пункт эвакуации в назначенное время. Вертолет же долго висеть над плато не может. Даже если заправлен под завязку. Ему не только нас подбирать, но еще и ребят «Миража». Если же мы опоздаем хотя бы на час, то «вертушке» придется уходить. На дозаправку. Это крайне нежелательно.

— Ну тогда идем вперед! Только давай разделимся и пойдем параллельными курсами. Но, думаю, в «зеленке» нам ничего серьезного не угрожает. Бандитам, если бы они вдруг с небес опустились сюда, проще было взяться за нас на плато.

— Согласен! Ладно, продолжаем движение, но не колонной, а образуя линию, на левом фланге которой пойду я с Сергинским, на правом — ты с Туркиной! Вытягиваем линию непосредственно перед входом в «зеленку». Она вначале просматривается неплохо. В ближайшее время проводить разведку не вижу смысла.

— Понял тебя! Продолжаем марш!

Группа постепенно развернулась в цепь.

Валентина спросила Шепеля:

— Миша, а почему мы пошли по-другому? И насколько обоснованны опасения твоего товарища насчет возможного присутствия в лесу посторонних людей?

— Ты задаешь много, а главное, ненужных вопросов, Валя. Извини, но позволь нам делать свое дело без объяснения причин тех или иных действий.

— Но в лесу могут быть люди?

— А также деревья, звери, птицы. Впрочем, хищные звери днем в основном спят.

— С тобой невозможно общаться.

— Ты мешаешь мне. Молчи.

Туркина надула пухлые губки:

— Ну и пожалуйста!

— Вот так оно лучше.

Группа вошла в лес. По команде Гарина, поданной жестом, спецназовцы остановились, осмотрелись, прислушались. Майор включил рацию:

— Третий! И как тебе «зеленка»?

— Нормально! По крайней мере, пока угрозы не вижу и не слышу!

— Продолжаем движение!

Прошли кустарник, редколесье. Валентина затихла. Лес давил на ее психику. Она шла, чуть ли не наступая Шепелю на пятки. Капитан терпел. Да и не до Туркиной было. Офицер по ходу внимательно отслеживал обстановку.

Не зря Гарин обратил внимание на вспорхнувших с деревьев птиц. Стая взлетела не сама по себе. Ее спугнули. Отряд наркобарона Дамири. Выносливые пуштуны, привычные к длительным переходам, что по горам, что по лесам, что по равнине, преодолели расстояние в шесть километров за полтора часа и вошли в северную «зеленку» раньше подхода к ней группы эвакуации. Командир душманов Алим Рубани, не дав подчиненным отдохнуть, рассредоточил отряд таким образом, чтобы перекрыть возможные проходы малочисленной группы русских, приказав уничтожить спецназовцев и мужчину-заложника, женщину в обязательном порядке взять живой. Душманы расползлись по лесу и заняли позиции для ожидания. И ждать им предстояло недолго.

Все началось внезапно.

Пройдя очередную полосу кустарника, группа эвакуации вышла на небольшую поляну. И тут с фронта и с флангов раздались автоматные очереди. Гарина спас бронекостюм. Пули, попавшие в грудь майору, отбросили его на закричавшего от страха Сергинского, и офицер повалился в кусты вместе с бывшим заложником. Если бы не Гарин, Сергинский дергался бы уже в предсмертных судорогах. Его спасла грудь спецназовца. Шепеля пули неизвестного противника не задели. Они веером прошли над его головой, вздыбили фонтаны земли у ног. Бандиты не стреляли в капитана на поражение — опасались задеть женщину. Михаил рванулся назад, также опрокинув в кусты Валентину. Он прижал ее к земле, приказав:

— Не шевелись и не поднимай головы. Мы попали в засаду. Черт, птицы. Вот тебе и птицы.

Держа на прицеле опушку, но не открывая ответного огня, так как цели не были видны, капитан вызвал открытым текстом Гарина:

— Витя, жив?

Майор ответил:

— Жив благодаря бронекостюму. Суки, духи всадили в грудь как минимум четыре пули. Но жив, не ранен!

— А клиент твой?

— Тоже цел. Пока! Как ты?

— По мне не били на поражение!

— Вот как?

— Вот так! А это значит, что бандиты боятся задеть Туркину. Следовательно, мы напоролись на неизвестных духов, охотящихся на Валентину. Вот только кто они и откуда здесь взялись?

— Теперь это без разницы. Похоже, нам придется туговато.

— Смотря сколько бандитов в засаде.

— Пять-шесть рыл на нас не стали бы выводить. Вот почему снайперов духи не применили? Что проще? Пробили бы нам с тобой черепа из своих винтовок — и забирай хоть одну женщину, хоть на пару с Сергинским.

— Значит, у них нет снайперов. Хотя почти каждый пуштун — снайпер. Но хрен с ними. Связывайся с Крымом и… будем держать оборону?

— А куда ж мы денемся. Следи за правым флангом и тылом, чтобы духи не обошли нас.

— Ты свой сектор прикрой, за меня не переживай. Держим оборону, до связи!

— Давай!

Шепель отключил рацию. Валентина, неожиданно для Михаила быстро пришедшая в себя, спросила:

— Миша! Чем я могу помочь тебе?

— Чем?

— Я когда-то из «сайги» стреляла. Правда, по пустым банкам!

— Дать бы тебе «винторез», но патроны винтовочные кончились. Магазины пусты. Вот что, ты просто, Валя, смотри, пожалуйста, назад и по сторонам, чтобы бандиты не зашли нам во фланг или в тыл. С остальным я справлюсь. И прошу, не высовывай голову. Отслеживай обстановку через кусты. Что заметишь — дай мне сигнал. Ясно?