— Какие у тебя, оказывается, широкие плечи!

Олег подозрительно покосился на Лиску. Ее лицо былоабсолютно серьезным.

— У меня?

— И жилы как тугие веревки, — сказала она одобрительно. — Апуза нет вовсе. Ты как из дерева!

Олег не понял, похвала или оскорбление, смотрел растерянно.

— Ну, скажешь… И зубы у меня кривые… И ноги…

— Зубы не кривые, — поправила она, — а хищные! А ноги умужчин и должны быть мужскими.

Олег ощутил, как спина сама собой выпрямляется, а грудьвздувается широкими пластинами мышц. Он прокашлялся, сказал смущенно:

— Это у Мрака плечи и мышцы, а у меня так себе… Но, конечно,мы, невры, народ не мелковатый. Да еще эта жизнь собачья: надо обрастимускулами или сдохнуть.

Кони галопом ворвались в овражек, пронеслись вниз, ломаянизкорослый кустарник. Мрак пустил коня шагом.

— Уже не углядят.

Таргитай обернулся, крикнул благожелательно:

— Олег, можешь надеть штаны! Холодно.

Мрак покосился на Лиску.

— Кому как, кому как.

Деревья расступились, кони неспешно выбрели на простор.Подул резкий степной ветер, сухие запахи трав щекотали ноздри. Небо былопронзительно синее, глаза невольно щурились, в этой синеве сиротливо темнелалишь крохотная тучка далеко над горизонтом.

Ехали почти весь день. Тучка не сдвинулась, только слегкаподнялась над краем земли. Мрак застрелил на ужин пару дроф, на костер кое-какнагребли сухих стеблей — сгорали быстро, почти не давая тепла. Мрак остался вночную стражу. Олег часто просыпался: Мрак точил секиру и посматривал на север.Лицо оборотня было встревоженным.

Рано утром, когда выехали, Олег снова обратил внимание насдвинутые брови Мрака. Тот неотрывно смотрел вперед.

— Что стряслось?

— Сам не видишь? — ответил Мрак грубо.

— Разве что облачко странное… Второй день не сдвигается.

— Заметил, — буркнул Мрак с недобрым удовлетворением. — Чтоэто, по-твоему?

— Ну если посмотреть в книге Вед…

Олег полез в мешок. Мрак перехватил его за руку.

— Брось. Это и коню под тобой ясно, хотя он твоих книг нечитал.

Олег всматривался так и эдак, но сколько ни ехали, облачковыросло, но не ушло. Таргитай и Лиска тоже вопрошающе поглядывали на Олега. Тотвзмолился:

— Мрак! Ты уже понял!

— Понял, — ответил Мрак хладнокровно. — А кто сказал, что ядурак?

Олег сказал несчастным голосом:

— Мрак, умнее других те, кто слабее! Слабым, чтобы выжить,надо чаще шевелить мозгами. Тебе хорошо, тебе само все дается, а мы умомнадставляем там, где силы недостает. Так что это, Мрак?

— Дерево.

— Что?

— То самое, куда прем за Жезлом.

Темная тучка приближалась, разрасталась, но прошли ещесутки, прежде чем различили зеленый оттенок. Туча-крона висела в синеве, стволаникто не углядел.

— А ты, Мрак?

— Подъедем ближе. Кто из вас рассмотрит нитку за версту?

Олег недоверчиво смотрел на неподвижное, словно вырезанноеиз темного дуба лицо.

— Как такой тонкий ствол удерживает такую крону?

— Тонкий? — ответил Мрак.

Ехали еще неделю, прежде чем Мрак увидел ствол. Крона за этовремя разрослась, занимая треть неба. Тарх и Олег во все глаза всматривались вчудо. Таргитай даже дудочку отнял от губ, играть не мог, от нетерпения ерзал,протирая портки.

Встретили диких коней. Мрак загорелся, завидев вожака стада,огромного вороного жеребца, но Лиска перехватила его коня за узду.

— Не глупи, ты ж не Таргитай. Это конь-ветер.

— А ежели схвачу?

— Умрет, но под седлом не пойдет. Гордые кони!

Мрак с сожалением проводил взглядом огненного красавца.

— Тебе виднее. Ты в конях разбираешься лучше, чем в людях.

Лиска смерила взглядом его могучую фигуру, гордую посадку,перевела взгляд на Олега — поняла, на что намекал оборотень, ответилахладнокровно:

— В людях я разбираюсь тоже.

Утром седьмого дня уже все видели ствол Мирового Дерева.Зеленая туча занимала полнеба. Земля становилась суше, трава пошла желтая,жухлая, а затем и совсем иссохшая. Могучие корни высасывали влагу на сотниверст вокруг. Табуны и стада встречаться перестали, в сухой траве чернели норкихомяков и сусликов, через день исчезли даже они.

Дерево, Прадуб, больше всего и походило на дуб, выросший напросторе. Как ветви, так и ствол вовсе не тянулись свечой к солнцу, арасползлись в стороны вольно и без помех.

В воздухе появился запах свежей зелени. Таргитаю напомнилзеленый борщ, его часто варила мама. Мрак бросил на дудошника острый взгляд.

— Заморился? Уже рукой подать.

Олег возразил рассудительно:

— Верст десять, не меньше.

Мрак посмотрел на одного, другого, оскалил зубы:

— Как ты говоришь, чтобы слабым жить, надо быть умным?

— Да, — ответил Олег озадаченно, — а что?

Мрак захохотал, толкнул коня в бока и поехал вперед. Олегпожал плечами, а Лиска сказала тихонько, косясь на широкую спину:

— Олег, не говори с ним о таком, чего не знаешь. До Дереваеще верст двести!

Таргитай широко ухмыльнулся, словно сам точно знал — доДерева ровно двести верст и три шага, а глупый волхв не знает таких очевидныхвещей — только что из темного Леса вышел, тупой как сапог и темный как триподвала, а ученый — как деревенская ворона на кривом дереве!

Сухая земля гремела под копытами. Степь тянулась ровная какстол. Сухой ковыль наклонился навстречу всадникам, словно от Дерева дулнескончаемый ветер или трава силилась убежать от страшного места.

Лиска держалась в сторонке, искоса рассматривала невров.Ехали огромные как горы, жилистые и грохочущие смехом. Поддевали друг другачасто и порой зло, но теперь она видела, что злая боль терзает всех троих.Страдал даже с виду грубый и бесчувственный Мрак.

Как могли такие люди потерпеть поражение, терзалась она вдогадках. А явно чувствуют себя втоптанными в грязь, обесчещенными. От этогострадают больше, чем от ран и тягот пути.