Ужас снова заставил забить крыльями — крылья вместо рук! —узнал в страшных существах Мрака и Тарха с Лиской. Все трое едва держали коней,те храпели и пытались бежать от страшного существа, которым им казался он сам!

Он тогда чуть не разбился о землю, сердце выскакивало изгруди. Друзья, подоспев, сыпали шуточками, а он поклялся, что никогда в жизнине поднимется в воздух…

Но боги знают, что он слабак, а со слабого какие клятвы? Ужечерез пару дней потихоньку поднимался ночью, учился парить, сохраняя силы.Труднее всего было садиться, всякий раз ушибался, сдирал кожу на руках иобдирал плечи.

Крылья кое-как держали, но при взгляде на землю сразуобливался потом, цепенел. Крылья обвисали, камнем летел вниз. В страхе пыталсяспастись, крылья суматошно лупили по воздуху. Его подбрасывало, но сил уже неоставалось.

Говорить в этой личине не мог, только щелкал клювом и грозношипел. С трудом помнил, что он человек, хотя до зуда хотелось кинуться напробегающих внизу зверей, вонзить когти, долбить клювом. Иной раз даже напутешественников смотрел как на добычу.

Завидовал Мраку: волком — привычно любому, дожившему дозрелого возраста. В человеке и так много от волка, большой разницы нет: в шкуреили без, а вот птахой непривычно и боязно.

На беду выпало именно ему, единственному, кто ценил жизнь.Друзья, как и все в родной деревне, зовут это трусостью. Может быть, так оно иесть. Трудно вообразить племя из таких, как он. Ему подобных и куры лапамизагребут, не только соседи. Но все-таки даже будь так же силен и умел, какМрак, все равно не был бы столь безрассудно отважен. Береженого свои богиберегут, а чужие не трогают.

Таргитай глуп, живет в мире своих песен, но он добр, привсей своей лени за друга пойдет в огонь и воду, хотя в другое время задницы неподнимет с лежанки. Голодать будет, а не поднимет. Ему бы превращаться в птицу— самая радость. Страха не ведает, для этого надо быть поумнее, силенки незанимать — целыми днями летал бы, гонялся бы за утками, а то и попробовал быпроломить небесную твердь. Но заклятиями Таргитаю не овладеть, как ему, Олегу,не научиться на дуде или меткости оборотня.

Он поднял глаза, уперся в гордо выпрямленную спину амазонки.Лиска чувствовала его настроение, на этот раз держалась впереди — лучше непопадаться под горячую руку. Женщина должна лечить раны, а не пытатьсяостановить ураган. Она могла бы овладеть магией, но слишком полна жизненной силы,а в ком много силы, тому боги не дают даже ума, а уж магии и подавно. Женщиныовладевают магией к старости, когда иссякают месячные, а ежели какой удаетсяраньше, то ищи какой-то скрытый порок, а то и явный. Молодые годами бываютстарыми духом, как вот он: столько пережил и так натрясся за свою короткуюжизнь, что уже на Мрака и Тарха смотрит, как на драчливых ребятишек.

Лиска чуть повернула голову, провожая взглядом стрижа.Странно получилось: добро бы к Таргитаю прилипла, к нему все девки липли, или кМраку — силач, герой, вожак с головы до ног, а то почему-то держится с ним.Когда подходит Мрак, ищет защиты у него, Олега. Еще можно понять, почемувыбрала его, неудаху: такая не потерпит мужчину сильнее ее, но ведь делает вид,что именно он самый сильный и умелый!

Он вздохнул, разбираться в женском уме — задача для богов —не магов. До Дерева десятка три верст, от силы — сотня. По дороге вызнали покрупицам, что впереди — три кордона стражи, страшный Змей прикован к стволу,затем им как-то войти в капище… Да, не забыть, что капище в самом Дереве.Дупло, видать. Немалое, если там капище с жертвенным камнем, да еще места дляволхвов!

Хотя он всегда старается избегать драк, не выносит крови, нокак пройти заслоны, взять Жезл — решать ему. Не отважному Мраку, не добромуТаргитаю, а ему, трусоватому волхву.

Небо, закрытое ветвями, было темно-зеленого цвета. Далеко навостоке голубела полоска, земля выглядела зеленой, даже воздух казалсязеленоватым. Олег догнал друзей, поразился: нежное лицо Лиски стало мертвенно-зеленым,словно переела незрелых груш.

Ствол Дерева закрывал впереди полмира. Теперь это былаогромная гора, что вырастала из ровной как стол земли и подпирала небо. Ужевидны были глубокие расщелины, овраги, разломы в коре. Ветер донес мощный запахсвежей смолы. Олег содрогнулся: сколько ее вытекает из такого дерева? Здесьприлипают не только мошки, но и такие пташки, которые летают кое-как, а сестьвовсе не умеют, хоть и мудрые книги читывали.

— Завтра к вечеру упремся в Дерево, — определил Мрак.

— Сегодня к обеду напоремся на внешнюю стражу, — предостерегОлег. — Об их панцири тоже можно расшибить носы.

— Ну, ежели сослепу… Или глаза зажмурить. Тебе хорошо!Перекинешься гордым соколом, правда, каким-то волосатым, дашь деру. Хорошо,ежели девку цапнешь в когти, а нам с Тархом отмахиваться до упаду.

В полдень, как и предсказывал Олег, впереди поднялось облачкопыли. Невры пытались уйти в сторону, но их заметили, пошли наперерез. К тому жес другой стороны заблистали искры: щиты и шеломы воинов Агимаса, как хмуроопределил Мрак. Он ощупал секиру, перевесил лук поближе, потуже затянул пояс.Лиска быстро натянула тетиву, перекинула колчан через правое плечо, а Таргитайс несчастным видом снял с луки седла и повесил перевязь с мечом через плечо.

Пыльное облако росло, вскоре рассмотрели скачущих всадников.В отряде было полсотни легких конников, у всех на поясах болтались длинныеножи, в руках зловеще колыхались копья, у многих Мрак разглядел короткие луки.

— Берегитесь стрел, — сказал он угрюмо. — Луки у них вшивые,но стрел, как тараканов у Боромира!

— А как беречься от стрел? — спросил Таргитай глупо.

— Увертывайся, хомяк! — огрызнулся Мрак.

Всадники начали сдерживать коней. Вперед вырвалсясмуглолицый воин на крупном рыжем коне. Из-под блестящего шлема выбивалисьдлинные волосы цвета спелой пшеницы. Справа на седельном крючке висел огромныймеч, а слева такой же прямой меч, разве чуть короче. Всадник был в кольчуге,крупные глаза навыкате злобно и угрюмо смотрели на пришельцев.

Всадники по взмаху руки остановились, а он приблизился нарасстоянии двух десятков шагов. Конь ярился, порывался в бой, вставал на дыбы,грыз удила, желтая пена хлопьями падала на сухую землю. Всадник крикнул зычнымголосом:

— Кто такие?

Мрак покосился на пыльное облако, что приближалось справа,ответил грубо:

— Не все ли тебе равно?

Всадник мгновенно побагровел. Широкая ладонь, что и такнаходилась все время возле меча, со стуком опустилась на рукоять.

— Когда я спрашиваю, мне отвечают!

Олег сильно толкнул Мрака в бок, выехал вперед.

— Мы не отчитываемся перед рабами. Хочешь знать, спросихозяина. Если не подожмешь хвост.