Богдан спросил озадаченно:

— Как это?

— Это убивает, — ответил Таргитай чистым детским голосом. —Я не хочу убивать. А Жезл… Не знаю, но я оставлю Меч, ежели велите, в обмен наЖезл.

Всадники суетились, перемещались, что-то выкрикивалисорванными голосами. Богдан поднял руку:

— Тихо!.. А вы, странные, если пропустим к Дереву, в самомделе оставите Меч?

Мрак показал дурню кулак размером с детскую голову, ноТаргитай ответил без колебаний, даже с облегчением:

— С радостью. Я не люблю этот Меч.

Всадники смотрели с широко открытыми ртами, а Богдан послепаузы сказал медленно:

— Мы пропустим вас. Ты говоришь искренне. Ты в самом делепонимаешь, что Жезл сильнее Меча.

Всадники расступились. Обалдевший Мрак тронул коня, четверкамедленно тронулась в проход. Олег смотрел в хмурые напряженные лица, сжималсяот страха — четверых легко истыкать стрелами, но не стреляют, даже мечи вложилив перевязи! Наивная дурость Таргитая оказалась сильнее его мудрости и отвагиМрака. Правда, сам Таргитай еще меньше понимает, почему не тронули, но дорога кДереву открыта!

Когда стража Дерева осталась позади, Мрак вздохнул, словносвалил с плечей горный хребет, сказал с великим облегчением:

— Здорово ты их наколол, Тарх! Поверили.

Таргитай поспешно спрятал дудочку.

— Я в самом деле оставлю Меч.

Даже Олег и амазонка подпрыгнули в седлах, а Мрак вытаращилглаза:

— Сдурел?

— А что? Мрак, твоей секирой можно хотя бы лес рубить илидрова колоть, а Меч только убивает. И только людей!

Олег смолчал, люди бывают разные, иных убивать — спасатьцелые племена. Мрак же покраснел, голос стал угрожающим:

— Таргитай, мы уцелеваем только чудом, да по дурости. Умныеуже бы сгинули. Нам щепка может спасти шкуры, а ты от такой штукиотказываешься! Даже боги не брезговали, а ты белых ручек марать не изволишь.Ладно, хвороста нарублю своей благородной секирой, Олегу хватит всей его мощиволхва, дабы разжечь костер без огнива — вечно теряет, спасибо Лиске: находит инезаметно кладет ему в сумку, а вот тебе выпала, дурню, редкая удача — рубить икрушить ворога!

Таргитай подумал, двинул плечами:

— Не понимаю такой удачи.

Мрак всплеснул руками:

— Дурень, это же всем понятно! Об этом даже песни поют.Вспомни Странника. Тебе ж самому нравятся песни про поединки, кровь из ран,битвы с великанами, схватки со Змеями, спасать девок из плена, крушить инизвергать!

— Нравятся, — ответил Таргитай. — Я тогда ночь не спал, егопесни в ушах звучали. Песни про битвы с врагами нравятся, а вот самому битьсяне нравится.

— Боги, если бы это сказал Олег…

— Мрак, я слишком глуп, чтобы чувствовать страх, но не люблюубивать. Жалко! Если бы убивать, чтобы не умирали…

Мрак глухо захохотал, рассмеялся и Олег. Звонко залиласьсмехом, как серебряный колокольчик, Лиска. Таргитай ехал с насупленным лицом —смеются над ним, затем заулыбался во весь рот. Его глупое честное лицо сталосовсем счастливым, светлым.

Мрак оборвал смех: далеко впереди вился столбик черногодыма. Остальные умолкли, видя его насупленное лицо. Оборотень оглянулся намаячивших далеко позади всадников.

— Видите?

— Опять стража? — спросил Олег.

— В чешуе и с когтями. Змей, помните?

— Для чего же нас пропустили? — спросил Таргитайнедоумевающе.

— Может быть, чтобы посмотреть, как Змей сожрет? Жизньскучная, забав мало, глазу отдохнуть не на чем.

Таргитай хлопал глазами, не понимая. Олег подобрался,напрягся. Страшное заклятие не поможет: нет такой трещины, чтобы провалилосьМировое Дерево. Да и Жезл тогда пропадет!

Приблизились, в клубах черного дыма начали проскакиватьбагровые искры. Мрак все темнел, Таргитай перехватил его злой взгляд, брошенныйна Меч: людей, гад, сечет, еще как сечет, а самого гада — да такогокрупноватого! — не берет, хоть плюй на него.

— Огнедышащий, — определил Олег. Он спешно листал книгу. —Против простых драконов знаю, против крылатых знаю…

— Знаешь? — спросил Таргитай с недоверием.

— Только пользоваться не умею, — признался Олег. — А вотпротив огнедышащих даже не видел отворота.

— А был бы, ты его опять перепутал с чем-нибудь, — сказалМрак. — Хватит с нас жаб с неба!

Лиска сказала с негодованием:

— Это даже хорошо, что перепутал!

— Да ладно, ладно, — сказал Мрак. — Все, что ни делается, клучшему. Вот Тарх вообще такое брякнул, что и на голову не налезет, а нас дажене разнесли на клочки… Дурацкий мир, в котором живем! В другом давно быприбили.

Таргитай уже любовно щупал дудочку, улыбаясь своим мыслям.Сказал рассеянно:

— Вообще-то он мне нравится.

Мрак с Олегом переглянулись. Мрак безнадежно махнул рукой.Олег сказал с неуверенностью:

— Мне, вообще-то, тоже.

Таргитай поднес дудочку к губам:

— А я, будь богом, все-таки сделал бы лучше.

Лиска прыснула, Мраку показалось, что даже кони заржали,жеребец под ним зашатался — едва не упал от смеха.

— А лень куды бы дел? — спросил Мрак очень серьезно. — Она жродилась раньше тебя. Сперва говорит лень, потом — ты.

Таргитай почесал в затылке, задумался. Дальше они ехали подего насвистывание на дудочке. Змей певца не страшил, до него еще верст десять,а так далеко стоит ли заглядывать? Пусть под ним конь ломает голову о грядущем,у него она большая. Да еще Олег — он иссохнет, ежели не дать разобратьзавтрашний день по щепочкам.

Дым стал реже, черный превратился в сизый, затем вовсе вбелесый. Огонь исчез, вскоре уже все рассмотрели у подножия дерева нечтозеленое, похожее на ящерицу размером с сарай. На спине бугрился неопрятныйгорб. Невры не сразу узнали сложенные крылья.

— Кожистые, — определил Мрак. — Как у Олега!

— И летает, наверное, — предположил добрый Таргитай, — также замечательно.

— Только наша вещая птаха огнем не дышит, — сказал Мрак, онбросил взгляд на волхва. Тот, судя по жестам, убеждал Лиску держаться позади.Если со Змеем что случится, то чтобы не встревала. Двое, мол, в драку, атретий… третий в другое место. Тем более женщина. Хоть и злая.