От удивления Макар перестал прятаться и встал на цыпочки, не понимая, куда Боброк мог исчезнуть, а потом, пригнувшись, бросился к иве и, забыв об овраге, едва не сорвался в него. На листьях, ковром покрывающих грязь, копошился Боброк. В руках у него была фляжка. Он тянул ее ко лбу. Затем, сделав над собой усилие, отбросил ее в сторону, но тотчас пополз за ней на четвереньках. Вокруг головы Боброка сердито носилась золотая пчела. Макар еще наблюдал, мало что понимая, когда на лугу появился Горшеня. Огромными прыжками он приближался со стороны ШНыра. В овраг не спрыгнул, а скорее шагнул.

Боброк вскинул голову. Горшеня схватил фляжку поверх его руки и с силой сдавил, буквально впечатав пальцы Боброка во фляжку. Что-то хрустнуло. В первый миг Боброк решил, что это сломались его пальцы, но это было не так. На листву упало нечто напоминающее гнилой картон. Это нечто быстро теряло форму и оплывало. Чем бы оно ни было – но уж явно не металлической коньячной фляжкой. Полураздавленное существо пыталось заползти под листья. Золотая пчела нападала на него и жалила. Боброк смотрел на фляжку с отвращением. Ему не верилось, что он мог втискивать свой лоб в эту воняющую муть.

– Больше это испытание не вернется! Ты освобожден от него. Но жаль! Ты мог бы получить награду, если бы победил его сам!.. – чужим голосом произнес Горшеня.

Боброк непонимающе посмотрел на него и поднес к носу руку. Запах она распространяла самый тошнотворный. Не верилось, что он мог так рваться, страдать, почти ползти сюда – к ЭТОМУ. Боброк брезгливо вытер руку о листья.

– Отстань от меня! – зарычал он на Горшеню.

Горшеня отпустил Боброка. Боброк подхватил костыль и трость. Макар разинув рот смотрел на них из травы.

– Тебя ждут! Ты нужен ШНыру! – сказал Горшеня и, вновь став дурашливым, легко подхватил Боброка под мышки.

Вроде бы он не бежал, а просто переставлял ноги-ходули, но трава и поле мелькали с такой быстротой, словно кто-то ускорил видео. Боброк ощутил себя маленьким мальчиком на руках у папы. И это чувство, что не ты все решаешь, не ты один все контролируешь, а есть что-то мудрее и больше тебя, было радостным. Долгие годы он полагался только на себя, никому не верил и вечно был чем-то недоволен. И Боброк едва не заплакал от этого нового, незнакомого счастья.

Добравшись до забора ШНыра, Горшеня легко, как мяч, перебросил через него Боброка, в последний момент направив его падение в противоположную сторону.

– Уф! – только и сказал Боброк, когда его, несущегося головой вперед, поймали уже у самой земли.

Вскоре Горшеня поставил Боброка на землю перед Родионом и Суханом и придержал его за плечи, давая ему возможность подпереться костылем. Пчела радостно носилась у Боброка перед глазами. Случайно врезалась в железные ворота пегасни и пробила их насквозь, как бронебойная пуля.

Боброк откашлялся и строго посмотрел на Родиона и Сухана. Его выручило, что они были удивлены гораздо больше.

– Ну, что у вас тут стряслось? – спросил Боброк и только теперь огляделся.

Родион и Сухан были не одни. Рина выпутывала из волос свое летающее растение. Немного в стороне стояла Наста, держа на руках дракончика, и рядом с ней Рузя.

Ул заканчивал утрамбовывать рюкзак. В двух шагах от него Юля с точностью автомата подбрасывала и после полного оборота ловила саперную лопатку.

– В сторонку отойди! – попросил Ул, покосившись на нее.

– У меня все под контролем! – заверила его Юля.

Ул бросился в сторону, защищая голову.

– Чудо былиин! Зачем же так сильно пугать-то?! – рявкнул он.

– А что такое?

– Ненавижу фразу «Все под контролем!». Последним, кто мне это сказал, был таксист за секунду до того, как мы улетели в кювет! Теперь, когда мне это говорят, у меня сразу щека дергается! – сказал Ул.

Боброка быстро ввели в курс дела. Витяра в Подземье, сжимая потной ручкой глазастик, топает освобождать эльбов. Параллельно Гаю зачем-то нужно, чтобы шныры спустились в тоннели под фортом ведьмарей. И все это почему-то странно совпало по времени.

– Это бывает! – сказал Боброк. – Мир полон случайных совпадений. Как-то я оставил на столе бумажник. Буквально на пять секунд. Рядом вертелся какой-то мутный парень. Прихожу и вижу: странно совпало, что исчезли и парень, и бумажник.

– И я о том же! – сказал Родион. – Но тут уж никуда не денешься. За Витярой надо идти.

– Может, я один? – Сухан провел рукой по воздуху, открывая незримую молнию, скользнул в прорезь и исчез, но несколько минут спустя появился вновь. Его пошатывало. Лицо у него было зеленое. – Не получится. Я чуть не сдох. Жуткие протечки из болота. Точно путешествуешь внутри загнившей кухонной тряпки, – сказал он.

– Витяру видел? – спросила Юля.

– Нет. Я и тоннелей не нашарил. Говорю тебе: внутри кухонной тряпки!

* * *

Собирались с большой тщательностью. Рузя разливал по пластиковым бутылкам чай с сахаром и туда же, в бутылки, заталкивал кусочки разрезанного лимона.

– Холодный чай – это противно. В холодном виде я готова пить только воду, – сказала Рина.

– Ну, ты ее и будешь пить! А лимон – это я нам с Насточкой! – успокоил ее Рузя.

«Насточка» посмотрела на него глазами горгоны, и Рузя умерил свой пыл. Сама Наста восстанавливала навыки по стрельбе – методично расстреливала пнуфами подарки Гамова. Хотела даже расстрелять высокие туристические ботинки – свои самые любимые. Поставила их на пень и долго в них целилась, медля нажать на курок. Потом все же выстрелила, в последний момент немного дернув руку. Пнуф прошел выше цели и вырвал кусок из огораживающей поле автомобильной покрышки.

– Нет, вдовы, ботинки не трогаем! – сказала сама себе Наста. – В конце концов, у него остался мой чемодан с тряпками.

Ул и Родион готовили всякие сюрпризы для шныровского боя, временами озабоченно говоря друг другу: «Ты мне напомни, чтобы я этой рукой в карман не лез!» – «А то что?» – «А то под ногтями мог песок остаться, и как бы не того, чудо былиин!» – «Хорошо! А ты мне напомни, чтобы я этим каблуком сильно не топал и ниоткуда не прыгал!» – «Лады!»

Когда все было готово, Ул связался с Сашкой и попросил его зайти за Кавалерией, после чего вместе с ней выдвигаться к лесопилке. Цепочка шныров двинулась по главной аллее. Новички провожали их. Окно кухни распахнулось. В окне возникла Суповна и с криком: «Злые вы! Уйду я от вас!» – метнула им вслед несколько тарелок, пронесшихся над их головами.

– Переживает, чудо былиин! – понимающе сказал Ул. – Может, стоило ее взять?

– Если мы все погибнем, в ШНыре останется только Суповна! – напомнил Родион.

– Еще Макс, Афанасий, куча средних шныров! Штопочка… Ну и новички, конечно! – поправила Рина.

Рядом возник Федор Морозов, деловито развесив ушки.