Раиса с тревогой взглянула на хозяина.

– Хотите, чтобы я позвонила вашей бывшей жене?

– Господи, – выдохнул Смоляков, – что теперь делать-то надо,а?

– Вызвать милицию, – мрачно ответила я. – А еще лучше«Скорую», и как можно быстрей, а то мы даже не удостоверились в смерти Ники.Вдруг старушка еще дышит!

Никита резко сел на диване.

– Дура! – гавкнул он. – Какая милиция? Вот кошмар! Едвасообщим о происшествии, как менты журналюгам стукнут: в доме Смоляковойнесчастный случай с летальным исходом. Понаедут, камер понаставят, лай поднимут…Боже, боже! Потребуют комментарии от матери, и где она? Беда! Беда! Беда! Нет,никакой милиции! Раиса, бегом в сарай, бери лопату! Ты, как тебя там зовут,неси мешок для стройотходов. Ну чего встали? Живо! Сами с ерундой справимся,по-тихому! Без шума и пыли!

Меня затошнило.

– Вы хотите зарыть несчастную в саду?

– Именно так.

– С ума сошли?

– Молчать! Идиотка! – заорал Кит. Потом, опомнившись, быстросказал: – Денег дам, много.

– Не получится скрыть происшествие, – упорствовала я. – Раноили поздно кто-нибудь спросит: «А где Ника? Отчего ее не видно?»

– Кто? – налился краснотой мерзавец. – Кто спросит? У бабкинет ни подруг, ни родственников!

– Вернется Настя, – попыталась я вразумить негодяя, – иМилада из командировки приедет. Как объясните отсутствие бабушки? И потом,может, она все же жива.

– Тем более закопать… – засуетился, вскакивая на ноги, Кит,– иначе беды не оберемся… Скандал на всю Москву…

Раиса подошла к хозяину и неожиданно легко усадила тогоназад на диван.

– Вы пока в себя придите, – сказала она, потом повернуласько мне и совершенно спокойно продолжила: – Не обращай внимания, он чушь несет.Ясное дело, никто старуху сейчас закапывать не пойдет!

Кит выпучил глаза.

– Ната! – вдруг завизжал он. – Ната!

Раиса горестно вздохнула и пихнула сына Смоляковой, тот упалвниз головой, распластался на диване и притих. Домработница заботливо прикрылаего пледом и сказала:

– Вот так всегда! Стоит неприятности случиться, как онсначала вразнос идет, потом бывшую жену зовет, видно, она для него до сих пормного значит. Лизу прямо перекрючивает. Никита и ее иногда Наташей называет,думаю, не нарочно, но от этого только обидней. Ладно, он сейчас спать будет. Отнервов вырубился, перепугался, бедняга.

– Надо вызвать милицию и «Скорую», – тупо твердила я.

– Нет, надо позвонить в издательство, – ответила Раиса. –Милада всегда говорит: «Если беда, мигом сообщите в «Марко».

– Господи, – простонал Никита, – моя голова! Райка, принеситаблетку, сейчас череп треснет.

– Вы не спите? – спросила Раиса.

– Ясное дело, нет, – зашевелился Кит. – У меня вроде обморокслучился, кричал сам не знаю что… Извините…

Я безмерно удивилась – совершенно не ожидала от хамоватогоНикиты подобных слов.

– Пожалуйста, – ласково произнесла Рая, – придите в себя ипозвоните в «Марко».

Никита сел.

– Верно, тащи телефон, надо звать службу безопасности.

Домработница метнулась за трубкой, Никита быстро набралномер.

– Алло, – хриплым голосом произнес Никита, – МихаилСергеевич, Смоляков беспокоит. У нас тут форс-мажор…

Пока Никита уже довольно связно объяснял ситуацию, мы сРаисой стояли не шевелясь.

– Ага, ага, ага… – повторял парень в трубку. – Ага, ага…ясно, хорошо…

Потом он отшвырнул трубку и сказал, глянув на меня:

– Э… как вас… забыл…

– Даша, – напомнила я.

– Да, извините, Даша, поднимитесь в спальню моей матери иотыщите на книжных полках «Справочник терапевта».

Я снова удивилась, но пошла выполнять указание.

Никита не уточнил, в каком шкафу должен стоять невесть зачемему понадобившийся том, поэтому я начала методично пробегать взглядом покорешкам. Едва я добралась до второй полки, как услышала звук поворачивающегосяв замке ключа, а потом из-за дубовой створки глухо прозвучал голос Раисы:

– Сиди тут тихо, велено было тебя запереть, чтоб не сбегла.Уж не обижайся! Никита заплатит, потерпи чуток. Ложись на кровать да подрыхни.Разве ж плохо?

Первым моим позывом было начать колотить руками и ногами вфиленку, но потом я поняла, что подобное поведение крайне глупо, и решила насамом деле устроиться на широком, заваленном подушками с изображением кошекложе.

Спать мне совершенно не хотелось, а вот почитать можно. Я взадумчивости постояла около полок и увидела, что у Милады подобрано полноесобрание своих сочинений. Но оно уже все было мною тщательно изучено. Потом мойвзгляд упал на разноцветные пухлые книжонки, стоявшие за стеклянными дверцами.На их кожаных корешках не имелось ни названий, ни фамилий авторов.

Меня охватило любопытство. Я ведь уже один раз осматривалакомнату Ми, но, честно говоря, особого внимания на книжные шкафы не обратила,думая, что там вряд ли найдется нечто интересное. Да, в тот день я оченьторопилась и постоянно оглядывалась на дверь, ведь в любой момент в этустранную комнату, помесь кабинета со спальней, мог войти кто-нибудь из домашнихи гневно задать мне вопрос: «Ты почему тут шаришь на полках?»

Сейчас-то уж точно сюда никто не ворвется, есть время всетут как следует обследовать.

Испытывая некоторое неудобство – я уже сообразила, что этотакое. Я взяла тот ежедневник, что лежал сверху, и раскрыла его. Вообще говоря,не принадлежу к породе людей, которые способны тайком изучать чужие записи, иочень не люблю, «когда мои читают письма, заглядывая мне через плечо»[9]. Новедь надо найти Миладу, теперь я была абсолютно уверена, моей любимойписательнице грозит опасность, в ее доме творятся ужасные дела. А для этогонадо узнать о ней как можно больше.

Глубоко вздохнув, я раскрыла книжечку. 2003 год.