– Что ж! Кажется, мне и в самом деле придетсявоспользоваться вашей помощью. Странная сложилась в моей жизни ситуация: тысячифанатов, миллионы книг, звездный статус, слава и деньги, но при этом полнейшее,тотальное одиночество… Я ведь, когда замыслила побег, спросила себя: на когоопереться? Где помощник? К кому бежать? Кто спрячет? Не предаст, не продаст,укроет… И поняла – никто. Рассчитывать придется лишь на себя. Странное это былооткрытие. Нет, понимаю, конечно, что каждый умирает в одиночку, но ведь прижизни кое у кого случаются друзья? У вас они есть?

– Да, – кивнула я, – и очень близкие. С подругами мы почтикак сестры. А еще у меня Зайка, невестка, сын Аркадий, дочь Маша.

– Сын… – протянула Ми. – Хороший мальчик?

– Обычный, не звезда, работает спокойно, – пожала я плечами.– В принципе, особо гордиться нечем, такой, как все, но для меня лучший.

– Такой, как все… – эхом отозвалась Ми.

На несколько минут в кухоньке, где мы сидели, воцариласьтишина. Смолякова что-то напряженно обдумывала, и я ей не мешала. Потом Миладавстрепенулась, повернулась ко мне лицом и заговорила совсем по-дружески:

– Не понимаете вы своего счастья. Ладно, сейчас расскажуправду о себе… Нет у меня иного выхода, помощь нужна. Отчего-то я вам верю, ужне знаю почему. Но придется начать издалека.

Первый раз Милада выскочила замуж очень рано. Нельзясказать, что она чересчур любила жениха, просто девушке очень хотелось иметьсемью.

Ее отец целыми днями работал и практически не общался сдочкой. Впрочем, и Марфу единственный ребенок никогда особо не волновал. Миладаросла сама по себе, из-за тихого характера не имела друзей и весь свой досугпроводила с книгами. А в каждом романе обязательно присутствует сюжетная линия,посвященная любви.

К шестнадцати годам Ми четко поняла: родителей не выбирают,причем ей достались не самые плохие – не алкоголики, не нищие, не маргиналы. Ато, что дочка раздражает маму… Что ж, случается порой подобное. Не всякийсумеет любить ребенка просто так, очень многим родителям хочется гордитьсячадом, они пытаются отыскать в отпрыске задатки гениальности, и кое-кому этовполне удается. На свете бывают юные олимпийские чемпионы, победителимузыкальных конкурсов, дети-поэты… Но Милада получилась более чем обычной, иМарфа брезгливо повторяла дочери:

– Да уж, если бог не одарил тебя умом вкупе с талантом, могбы осыпать красотой…

Но увы, симпатичная внешность тоже досталась другим. Мипоходила на гадкого лягушонка, из нее никак не мог получится лебедь, толькожаба. Всего в девочке было слишком. Слишком светлая, болезненно бледная кожа,слишком бесцветные серые волосы, слишком близко посаженные глаза, слишкомдлинный нос, слишком тонкие губы, слишком худая фигура. В общем, Марфа лишьзлилась, глядя на дочь. И еще она плохо одевала Ми. Нет, не подумайте, чтошкольница ходила в рванье. Милада носила добротные платья, крепкую обувь,пальто с норковым воротником. Но вот модных, красивых шмоток не имела. Правда,один раз Марфа из какой-то заграничной поездки приволокла дочеривосхитительную, шикарную белую куртку, капюшон которой был украшен черныммехом. Девочка чуть не упала в обморок от восторга, у нее никогда не имелосьподобной красоты. Но очень скоро симпатичная курточка перестала быть личнойсобственностью Ми. У Марфы имелась отвязная подружка Елена, не слишкомразборчивая в связях тетка, любившая на уикенд отправиться с очереднымлюбовником в Подмосковье. Каждый раз, собираясь на, так сказать, отдых, онаприбегала к Марфе и говорила:

– Возьму у Миладки куртку!

Девочке постоянно хотелось возразить: «Не дам. Вы портитевещь, прожгли уже сигаретой рукав и измазали помадой капюшон».

Но воспитание не позволяло, и школьница молча наблюдала, какЕлена уносится в ее модной курточке на веселую гулянку.

Впрочем, все вышеперечисленное было ерундой, тройки Миладуне раздражали, она очень хорошо понимала, что и «неуд» по алгебре ей поставилииз жалости, на самом деле количества математических знаний ученицы Смоляковойне хватило бы даже на единицу. Кол – это все же некая оценка, а Ми следовалопоставить ноль. Не слишком переживала маленькая Смолякова и от отсутствиядрузей. К тому же у нее была Лена Рыбкина, а свободное время Ми занималачтением книг, вязанием и вышиванием…

– Неужели вы были так одиноки? – вылетело у меня.

Детективщица мягко улыбнулась:

– Может, я ошибалась, думая так? Никогда не смотрелипередачу «Школьные годы чудесные»? Она одно время шла по TV.

– Это когда в студию приглашают некую звезду? Приходятодноклассники знаменитости и вспоминают детство?

– Верно, – кивнула Милада. – Когда мне позвонил редактор ипредложил участие в съемках, сразу предупредила: никто не явится на передачу,кроме Лены Рыбкиной.

…Но, на ее удивление, притопал почти весь класс, иошарашенная Милада услышала о себе ворох приятных вещей. Оказывается,одноклассники любили ее, уважали, считали талантливой и все-все тесно дружили сбудущей писательницей. Оставалось лишь поражаться и задаваться вопросом: онисамозабвенно лгут или в самом деле верят своим словам, видя прошлое сквозьрозовые очки? Ну как-то принято считать детство самым светлым временем жизни.Вот по истечении времени годы наивности и кажутся безмятежно счастливыми.

Когда Ми пропихнули на журфак, слух о том, что вуниверситете обучается дочь самого Олега Смолякова, естественно, прокатился поаудиториям. Но на факультете журналистики всегда имелось много всяких деток,поэтому статус звезды курса достался Олесе Паниной, чей папа был культовымкинорежиссером тех лет. Ми по-прежнему никто не замечал, кроме симпатичногоюноши из Петербурга со странной кличкой Марсик. Весьма скоро он сделалпредложение Ми, а на втором курсе сыграли пышную, шумную свадьбу. СтаршийСмоляков был счастлив, а Марфа недовольна. Перед походом в загс она сказаладочери, одетой в белое платье:

– Очень скоро муж покажется тебе скучным и надоедливым, апридется терпеть. Да и материальное положение у вас будет не очень… У женихародня – голь перекатная. Вот Катя Яблонкина выскочила за сына крупногодипломата, порадовала родителей. Впрочем, от тебя никто хорошего не ждал.

Через месяц после свадьбы Ми поняла, что беременна, и мигомсообщила родителям о предстоящих изменениях в составе семьи. Олег Сергеевичринулся в «Детский мир» скупать пеленки, а Марфа, всплеснув руками, закричала:

– Аборт! Прямо сейчас! С ума сойти! Университет незакончила! Какие дети? На что жить станете? Надеетесь, я стану помогать?