Собственно, так и проходят наши дни в лавке Вайан. Мы сидими болтаем, Тутти рисует, мы сплетничаем и поддразниваем друг друга. Вайан —страшная пошлячка, вечно говорит о сексе, подначивает меня насчет моегоцелибата, а стоит мужчине зайти в лавку — начинает гадать, какой длины егомужское достоинство. Вайан каждый день сообщает мне, что вчера вечером опятьходила в храм и молилась, чтобы в моей жизни появился хороший мужчина и сталмоим возлюбленным. Сегодня утром я сказала ей в который раз:

— Вайан, мне это не нужно. Слишком много раз мое сердцебыло разбито.

— Я знаю лекарство от разбитого сердца, — ответилаона. С непререкаемым видом, как и подобает доктору, она начала загибать пальцыи перечислять шесть ступеней своей выверенной программы лечения от разбитогосердца: — Принимай витамин Е, хорошенько высыпайся, пей больше воды,отправляйся в путешествие подальше от человека, которого любила, медитируй ивнушай себе, что это твоя судьба.

— Кроме витамина Е, я все делала.

— Значит, вылечилась. И тебе нужен новый мужчина. Моимолитвы приведут его к тебе.

— Я не молюсь о том, чтобы у меня появился новыймужчина. Я в последнее время молюсь лишь о том, чтобы быть в мире с собой.

Вайан закатила глаза, словно хотела сказать: «Ну да, как скажешь,ненормальная» — и ответила:

— Это потому, что у тебя плохая память. Ты совсемзабыла, как это приятно — заниматься сексом. Когда я была замужем, у меня былатакая же проблема. Стоило увидеть симпатичного парня на улице, и я сразузабывала, что у меня есть муж! — Вайан чуть со стула не покатилась отсмеха. Потом собралась и заключила: — Всем нужен секс, Лиз.

В этот момент в лавку вошла потрясающей красоты женщина, сулыбкой, как луч маяка. Тутти вскочила и бросилась ей в объятья, восклицая:«Армения! Армения!» Что оказалось вовсе не странным национальным боевым кличем,а именем женщины. Я представилась, и Армения сказала, что родом из Бразилии.Это была очень энергичная женщина, настоящая бразильянка. Красивая, элегантноодетая, обаятельная, притягивающая взгляды и совершенно неопределенноговозраста, она была самим воплощением сексуальности.

Армения, как и я, подруга Вайан. Она частенько заходит в еелавку на ланч и различные лечебные и косметические процедуры. В тот день онасела с нами и проболтала почти час, присоединившись к нашим сплетням, к нашемумаленькому девичнику. Ей осталось пробыть на Бали всего неделю, а потом онадолжна будет лететь по делам в Африку, а может, в Таиланд. Как выяснилось,жизнь Армении была отнюдь не сплошной сказкой. Раньше она работала в Высшейкомиссии ООН по делам беженцев. В восьмидесятые ее направили в качестве мирногопереговорщика в джунгли Сальвадора и Никарагуа, в самое пекло военных действий.Пользуясь своей красотой, обаянием и остроумием, она заставляла генералов иповстанцев усмирить пыл и прислушаться к голосу разума. (Вот она, красивая силав действии!) Теперь Армения руководит многонациональной маркетинговой компанией«Новика», оказывающей поддержку художникам-ремесленникам по всему миру,продавая их продукцию через Интернет. Она говорит на семи или восьми языках. Иу нее самые шикарные туфли, какие я видела, с тех пор как была в Риме.

Глядя на нас двоих, Вайан заметила:

— Лиз, почему ты никогда не пытаешься выглядетьсексуально, как Армения? Ты такая красивая девушка, у тебя хорошие задатки —симпатичное лицо, фигура, улыбка. А ты вечно носишь одну и ту же занюханнуюфутболку и джинсы. Ты что, не хочешь быть сексуальной, как она?

— Вайан, — ответила я, — Армения —бразильянка. Это совсем другая история!

— Почему другая?

— Армения, — повернулась я к своей новойподруге, — пожалуйста, попробуй объяснить Вайан, что значит бытьбразильянкой.

Армения рассмеялась, но потом задумалась над моим вопросомвсерьез и ответила:

— Я всегда старалась выглядеть красиво и женственно,даже в зоне боевых действий и лагерях беженцев в Центральной Америке. Даже впериод ужасных трагедий и кризиса нет причин усугублять страдания других людейсвоим несчастным видом. Это моя философия. Поэтому я всегда красилась инадевала украшения, отправляясь в джунгли — не при полном параде, конечно, так,скромный золотой браслетик, сережки, немного помады, хорошие духи. Чтобы былопонятно, что я не потеряла уважение к себе.

Армения чем-то напомнила мне британских путешественницвикторианской эпохи: они твердили, что Африка — не оправдание щеголятьнарядами, которые считалась бы неподобающими в лондонских гостиных. Арменияпохожа на бабочку. Хоть она не могла задержаться у Вайан надолго из-за работы,это не помешало ей пригласить меня на вечеринку. У нее есть один знакомый,бразилец, живущий в Убуде, и сегодня вечером он устраивает тематическийпраздник в одном хорошем ресторане. Будет готовить фейжоаду — традиционноебразильское кушанье, сытное рагу из свинины с черными бобами. Там будугбразильские коктейли и куча интересных людей со всего света — иностранцев,заброшенных судьбою на Бали. Хочу ли я прийти? Не исключено, что послевечеринки все отправятся танцевать… Она не знает, люблю ли я вечеринки, но…

Коктейли? Танцы? И куча свиного мяса?

Еще бы я не хотела!

Не помню, когда в последний раз наряжалась, но сегоднянаконец извлекла свое единственное приличное платье на тонких бретельках со днарюкзака и надела его. И даже накрасила губы. Уж не помню, когда делала это впоследний раз, но точно не в Индии. По пути на вечеринку я заглянула к Армении,и та навешала на меня кое-какие из своих шикарных украшений, разрешилапобрызгаться своими шикарными духами и поставить велосипед на задний двор дома,чтобы я явилась на вечеринку в ее шикарной машине, как и подобает уважающейсебя взрослой даме.

Вечеринка с экспатами удалась на славу, разбудив во мнедолго дремавшие стороны моей личности. Я даже слегка опьянела — примечательноесобытие после долгих месяцев воздержания, в течение которых я молилась в ашрамеи целомудренно пила чай в балинезийском цветочном саду. Мало того — яфлиртовала! Я целую вечность ни с кем не кокетничала, общалась лишь с монахамии древними стариками врачевателями — и вот вам, пожалуйста, снова вспомнила отом, что могу быть сексуальной! Хотя сложно сказать, с кем именнофлиртовала, — я скорее распространяла эту ауру во всех направлениях.Предназначалось ли мое кокетство остроумному бывшему журналисту из Австралии,что сидел рядом? («Все мы тут пьянчуги, — заметил он. — Одни пьянчугипишут рекомендации для других».) Или неразговорчивому немцу-интеллектуалу, чтосидел напротив? (Он обещал одолжить мне книги из его личной библиотеки.) Иликрасивому немолодому бразильцу, который и приготовил этот великолепный ужин?(Меня очаровали его добрые карие глаза и акцент. Ну и, разумеется, кулинарныйталант. Не подумав, я вдруг сказала ему весьма двусмысленную фразу. Он отпустилшутку в свой адрес, сказав: «Бразилец из меня никудышный, — не умею танцевать,не играю в футбол и не владею ни одним музыкальным инструментом». А я почему-тоответила: «Возможно. Но мне кажется, из вас вышел бы неплохой Казанова». Ивремя вдруг остановилось на долгую секунду, пока мы смотрели друг на друга идумали: какая любопытная мысль. Откровенность моих слов зависла в воздухе, какаромат духов. Он не возразил. Я первой отвела взгляд, чувствуя, как краснею.)