Кетут объяснил, что на Бали есть поверье, согласно которомукаждого из нас с рождения сопровождают четверо невидимых братьев: они приходятв мир вместе с нами и оберегают нас на протяжении всей жизни. Еще когда ребенокнаходится в утробе, четыре брата присутствуют рядом — их символами являютсяплацента, амниотическая жидкость, пуповина и желтое воскообразное вещество,покрывающее кожу новорожденного защитной пленкой. При рождении родителисобирают эти родовые субстанции, помещают в скорлупку кокосового ореха изакапывают у парадной двери семейного дома. По балинезийском традиции,похороненный кокос является священной обителью четырех нерожденных братьев; заэтим местом ухаживают, как за храмом.

Как только ребенок начинает осознавать окружающий мир, емувнушают, что у него есть четыре брата, которые следуют за ним повсюду и будутвсегда оберегать его. Им соответствуют четыре добродетели, необходимых человекудля того, чтобы вести безоблачную счастливую жизнь: ум, дружелюбие, сила и (этомне особенно нравится) творческий дух. Братьев можно призвать в любойкритической ситуации, они всегда придут на выручку и помогут. Когда человекумирает, четыре брата-призрака берут его душу и переправляют на небеса.

Сегодня Кетут признался, что прежде никогда не рассказывални одному человеку с Запада о медитации четырех братьев, однако ему кажется,что я для нее готова. Сперва он обучил меня именам моих невидимых братьев: АнгоПатих, Марагио Патих, Банус Патих, Банус Патих Рагио. Он приказал запомнить этиимена и на протяжении всей жизни, когда возникнет необходимость, призыватьбратьев на помощь. Кетут говорит, что не нужно обращаться к ним официальнымтоном, как к Богу во время молитвы; с братьями разрешается говорить по-свойскии подружески, ведь «это твоя семья!». Я должна произносить их имена во времяутреннего омовения, и они придут ко мне. Каждый раз перед едой — и братьяразделят мою приятную трапезу. И перед сном, при этом нужно говорить: «Я ложусьспать, но вы не спите и защищайте меня». Тогда братья будут всю ночь стоятьнадо мною щитом, отгоняя демонов и ночные кошмары.

— Это хорошо, — призналась я, — потому чтоиногда у меня бывают кошмары.

— Какие?

Я рассказала старику знахарю, что меня с детства преследуетодин и тот же ужасный сон, в котором над моей кроватью возвышается человек сножом. Этот сон такой яркий, а его герой столь реален, что порой я кричу отстраха. Сердце начинает бешено колотиться (и тем, кто спит со мной в однойкровати, тоже приходится несладко). Сколько себя помню, кошмар снится мне, покрайней мере, раз в несколько недель.

Но стоило мне поведать об этом Кетуту, как он объяснил, чтоя годами неверно истолковывала сон. Человек с ножом в моей спальне — вовсе невраг, это всего лишь один из моих четырех братьев, дух, символизирующий силу.Нож у него не для того, чтобы напасть на меня, а чтобы оберегать во сне. Апросыпаюсь я скорее всего оттого, что чувствую смятение духовного брата,сражающегося с демоном, который пытается причинить мне вред. Да и в руке у негоне нож, а крис — маленький кинжал, наделенный великой силой. Так что я недолжна бояться. Я могу спать спокойно, зная, что защищена.

— Тебе повезло, — сказал Кетут. — Повезло,что можешь его видеть. Иногда и я вижу своих братьев во время медитации, нообычным людям редко дано видеть их просто так Думаю, ты обладаешь великойдуховной силой. Надеюсь, однажды и ты станешь женщиной-врачом.

— Согласна, — ответила я смеясь, — но толькоесли про меня снимут сериал!

Кетут посмеялся со мной, впрочем, не понимая шутки, —ему просто нравится, когда люди шутят. А потом добавил, что, разговаривая сдуховными братьями, я всегда должна называться, чтобы они узнали меня. При этомнадо использовать тайное имя, которое они мне дали. Следует говорить так «Я —Лаго Прано».

Лаго Прано означает «счастливое тело».

Я поехала домой. В предзакатном солнце велосипед вез моесчастливое тело вверх по холму, к дому. Когда я проезжала через лес, прямопередо мной с дерева свесился здоровый самец обезьяны и сверкнул клыками. Но ядаже не вздрогнула. «Отвали, мартышка, — со мной мои четыре брата», —сказала я и проехала мимо.

Ho на следующий день (несмотря на защиту четырех братьев)меня сбил автобус. Точнее, микроавтобус, и тем не менее я слетела с велосипедаи упала в цементную водоотводную канаву. Не меньше тридцати балинезийцев намотоциклах, став свидетелями несчастного случая, притормозили, чтобы мне помочь(автобус давно скрылся из виду), и все наперебой стали приглашать меня домойвыпить чаю или предлагали отвезти в больницу — так их расстроило случившееся.На самом деле столкновение было не таким уж серьезным, особенно еслипредположить, что могло быть и хуже. Велосипед не пострадал, хотя корзинкапогнулась, а в шлеме красовалась трещина. (Лучше в шлеме, чем в черепе, что ужговорить.) Хуже всего пришлось моему колену, на котором был глубокий порез снабившимися в него кусочками щебня и грязи. Несколько дней во влажнойтропической среде — и в него попала какая-то жуткая инфекция.

Хоть мне и не хотелось беспокоить Кетута, через несколькодней я все же закатала штанину на его крылечке, отодрала желтеющий бинт ипродемонстрировала свою рану. Старик встревоженно прищурился.

— Инфекция, — констатировал он. — Плохо.

— Да, — вздохнула я.

— Тебе надо к врачу.

Я, признаться, была немного удивлена. Разве Кетут — не врач?Но по какой-то причине он не вызвался мне помочь, а я настаивать не стала.Может, он лечит только местных? Или у него заранее был некий хитроумный план…ведь если бы не мое покалеченное колено, я бы не познакомилась с Вайан. Аименно благодаря этому знакомству случилось все, что должно было случиться.

Kaк и Кетут, Вайан Нурийаси — балинезийский лекарь. Однакокое-что отличает их друг от друга. Кетут — старик, а Вайан — молодая женщиналет тридцати семи. Он — не столько врач, сколько духовный учитель, фигураскорее мистическая, в то время как Вайан — обычный врачеватель, готовящий смесииз трав и лекарства по рецепту в собственной аптеке и там принимающийпациентов.

Вайан — владелица маленького магазинчика с витриной нацентральную улицу Убуда. Вывеска гласит: «Традиционный балинезийский лечебныйцентр». Я тысячу раз проезжала мимо на велосипеде по дороге к Кетуту, обращаявнимание на многочисленные растения в горшках, выставленные на улицу, и грифельнуюдоску с любопытным объявлением, написанным от руки: «Специальныймультивитаминный ланч». Но никогда не заходила внутрь до того, как разбилаколено. И вот, когда Кетут направил меня к врачу, я вдруг вспомнила об этомместе и отправилась туда на велосипеде, в надежде, что там смогут вылечитьинфекцию.

Заведение Вайан — это и очень маленькая медицинская клиника,и ресторан, и квартира одновременно. На первом этаже — небольшая кухонька инепритязательное кафе на три столика с несколькими стульями. На втором —отдельный кабинет, где Вайан делает массажи и принимает пациентов. А в глубине— одна темная спальня.