– Да…да, идем, – мотнул он головой и двинулся вперед.

Невидимка шел за ним по пятам. В голове мельтешили вопросы, о бреши в куполе, о сущности извне, и о его клинке, сожравшим эту самую сущность. Затылок и виски слегка жгло. Информации было слишком много, её словно записали Чарли прямо в мозг.

– Ты куда, это, юнга? – остановил Сэнди один из дежурных, – Ночью шататься по уставу не положено.

Дежурный пират скорчил строгую морду.

Его напарник наблюдал за действием издалека, облокотившись на перила у борта.

Чарли мгновенно сообразил, что эти двое просто решили поупражняться в самолюбии на новичке. В Легионе такое тоже было не редкость, когда старожилы строили новобранцев. В таком случае следовало либо подыграть, либо отшутиться, но Сэнди был слишком напуган, чтобы сообразить.

Паренек замялся, его челюсти задрожали, а глаза забегали. Потом он совершил фатальную ошибку – обернулся в поисках поддержки.

Действовать пришлось быстро и жестко. Больше ошибаться было нельзя.

Чарли размахнулся, как следует и пнул ближайшего дежурного под лодыжку. Тот с грохотом повалился на пол, клацнув челюстями. Его соратник ринулся на помощь, но Скаут кинулся к нему на перерез и сделал подсечку. Второй дежурный повалился на пол, но тут же вскочил и схватился за пистолет на поясе.

Сэнди, примерзший к месту, очнулся и тоже потянулся к оружию.

Чарли этого не хотел, но выхода у него не оставалось. Черный кинжал мелькнул во тьме, рассекая горло дежурного. Грянул гром, ночь развеяло пламя пистолетного выстрела. Сэнди коротко вскрикнул и упал навзничь, поджав ногу. Дежурный хрипнул и схватился за горло. Его лицо исказилось в агонии и ужасе. Кровь захлестала через его пальцы, сыплясь на пол. Не поднимаясь с колен, он оперся второй рукой, но поскользнулся на своей же крови и рухнул. Больше он встать не смог.

Скаут метнулся к Сэнди. Этот выстрел точно разбудил всю команду, и скоро на палубе будет не протолкнутся от вооруженных головорезов.

Парень скулил, обливаясь слезами, и прижимал к себе кровоточащую ногу. На правом бедре расплылось кровавое пятно.

Чарли кинулся к мертвецу, снял с него ремень и материализовался, рядом с Сэнди, накладывая жгут. Потом он схватился за мальчишку, пытаясь поднять его.

– Сэнди, вставай! Если ты останешься здесь, то умрешь!

– Я не могу! – рыдал он в ответ.

Скаут силой поставил его, подхватил под руку и поспешил вперед, практически волоча его за собой. Сэнди мычал от боли, но честно пытался ковылять так быстро, как только мог.

Они дошли до лестницы, ведущей к камерам.

Сэнди, бледный как мел, дрожащей рукой протянул Чарли ключ-карту.

– Камера номер три, слева от входа, – проговорил он, оседая на пол.

Скаут помог ему сесть.

– Я быстро. Подожди здесь, я обязательно вернусь.

Чарли бросил быстрый взгляд на палубу. За ними тянулся кровавый след. Ранение Сэнди было серьезнее, чем показалось на первый взгляд.

Скаут кинулся вниз, пролетая через три ступеньки. Нужная камера сразу бросилась в глаза. Пискнул ключ, щелкнул замок. Чарли забежал внутрь и непроизвольно отшатнулся. Дыхание сперло. В камере пахло кровью, гнилью и испражнениями.

Эмберлинг не обманул. Поль не был похож на человека. Серый бесформенный изломанный сосуд, в котором едва-едва теплилась жизнь. Рита была тут же, рядом. На ней не было видно следов какого-либо насилия, она даже не была связана. Сидела на стуле, пялясь мертвым рыбьим взглядом в пустоту перед собой.

– Рита? – шепнул Скаут.

Она дернулась, и резко повернулась к нему, уставившись прямо в лоб.

– Я? – испуганно взвизгнула она.

Чарли уже видел такой взгляд. Безумие.

– Рита, нужно уходить, быстрее! – проговорил он.

– Ты кто!? – вскрикнула она.

Девушка дернулась и опрокинувшись вместе со стулом на спину. Не отрывая взгляда от Чарли, она поползла в сторону Поля, что-то неразборчиво бормоча.

И тут невидимка понял, что следов насилия не было, потому что её пытали не физически. Возле опрокинутого стула Скаут разглядел несколько пустых бутылочек и шприцов.

На Чарли обрушилось чувство безысходности. Пытаясь спасти их, он причинил им только еще больше страданий.

«Может, попытаться вернуться назад?» – мелькнуло у него в голове.

Мысль эта тут же отпала. Второй раз он уже не сможет лишить их обоих жизни. К тому же, в этот раз он не ощущал той силы, в которую преобразовались страдания Риты и Поля. Видимо, Маргарита сейчас не осознавала происходящее.

Послышались шаги по лестнице.

Все. Время истекло. Если он не сделает что-то прямо сейчас, то они снова погибнут. В этот раз безвозвратно.

Скаут отдался инстинкту.

В его руках появился клинок. Он развернул его острием вниз, и резко тряхнул. С кинжала что-то слетело и плюхнулось на пол. Тварь. Сущность извне закрутилась на месте, а потом устремилась к Маргарите и Полю.

Чарли стиснул зубы и отвернулся, растворяясь в темноте, стараясь не слушать их крики.

Он знал, кого увидит. Догадывался об этом с тех пор, как Рита рассказала о своей пьесе. Но самое отвратительное было то, что именно он сделал это с ними.

Замок двери щелкнул. Клинок звякнул и снова почернел, сущность извне вернулась.

Скаут сел, закрывая уши.

Волна колючего вопля пролетела рядом с ним. Дверь согнулась пополам и, сорванная с петель, выстрелила наружу, раздавливая в кровавую кашу пиратов, что были за ней.

Когда невидимка убрал руки, то в голову ему ввинтился её смех. Безумный, неправильный, искаженный. Насмешка над всеми, и в первую очередь над собой. Такой же, как на похоронах Лео. Чарли думал, что был готов. Но оказалось, что услышать его вновь было гораздо тяжелее, еще и от того, что где-то там, внутри, Скаут отчетливо слышал голос настоящей Маргариты.

– Какая… Какая замечательная сцена! – восхитилась она, состроив довольное лицо и обняв себя, – Поль, ты как думаешь?

Рычание.

«Я должен обернуться. Должен»

Чарли знал, что обязан встретить лицом последствия своих действий, поэтому он поступил также, как в первый прыжок – постарался загнать все чувства и человечность поглубже в себя и засыпать их осколками своей души.

Невидимка обернулся.

Угольное существо, шагая на подламывающихся ногах, с глухими щелчками и хрустами, припадая на четвереньки, абсолютно нагое, наматывало круги вокруг хихикающей Маргариты. Безглазое, лысое чудовище с непроницаемо черной блестящей кожей и огромной, через всю голову, пастью, повернулось к нему, и сделало два быстрых шумных вдоха.

– А это что за господин? – приметила Скаута Рита, и оскалилась.

В её руке были зажаты шприцы. Джинсы ободрались – одна штанина оторвалась и лежала возле стула, толстовка, надетая на голое тело, просвечивала парой дыр, обнажая знакомые черные символы на коже.