Санкт- Петербург, наше время

В Центральном ЗАГСе всё решилось быстро и совершенно без моего участия.

Рина позвонила отцу, тот позвонил кому-то ещё и через пять минут мы уже находились в кабинете заведующей.

Заведующая сидела с самым грустным видом и сетовала на пандемию, которая, по её словам, превратила брачные церемонии в цирк.

От денег она отказалась, сославшись на то, что в столь трудный жизненный период они пригодятся нам самим, из чего я сделал вывод, что ей звонил очень влиятельный человек и взять деньги с его друзей она просто не могла.

Просидев с ней минут двадцать и уточнив кое-какие детали, мы откланялись.

– Через неделю!– стала возмущаться Рина, когда мы оказались на улице.– Да разве за это время реально найти подходящее платье? Почему ты не согласился перенести роспись на более поздний срок?

– Потому что,– спокойно ответил я,– жена Семёна является владелицей свадебного салона и, думаю, ты без проблем подберёшь себе наряд. К тому же совершенно не обязательно устраивать стандартное мероприятие на двести человек. Я получил расчёт, и мы с тобой можем позволить себе воплотить в жизнь любую фантазию.

– В этой фантазии я непременно должна быть в белом свадебном платье,– упрямо заявила она,– замуж выходишь не каждый день, хочу, чтобы остались фотографии, на которых я выгляжу как принцесса! Тем более, в твоём городе для этих целей можно заказать даже карету.

Словно подтверждая её слова, к входу подкатила нарядная карета, запряжённая парой лошадей.

В их гривы и хвосты были вплетены разноцветные бантики и ленты.

Из кареты вышли жених и невеста, которых с шумом встретила толпа родственников и друзей.

Я потянул Рину к карете, рядом с которой стояла женщина, управляющая лошадьми.

Она кормила их печеньем, ласково поглаживая по большим головам.

Протянув руку к ближней лошади, я погладил её и, тряхнув ушами, она кинула на меня печальный взгляд.

– Такое впечатление, что она сейчас заплачет,– шепнула Рина.

– Поверь, она плачет, только в глубине души, чтобы никто не видел.

Сев в машину, мы поехали домой.

Всю дорогу Рина молчала, а когда мы подъехали к дому, открыла дверь машины и тихо произнесла:

– Не хочу никаких платьев и карет, достаточно того, что мы вместе.

– Эй, дамочка, что с настроем?– спросил я, подавая ей руку.– Не надо ненужных жертв, пусть всё будет так, как ты хочешь.

– Я так и хочу.

До самого вечера мы с ней почти не общались: они с мамой рассматривали старые семейные альбомы, а я с отцом ушёл париться в баню.

После ужина она потянула меня в лес, и Гном с радостью увязался за нами.

– Знаешь, ты абсолютно прав,– сказала она, когда мы довольно далеко отошли от дома,– к чему эти пышные церемонии? Прошлый век! Позовём родителей, близких друзей и просто посидим в ресторане.

Я внимательно посмотрел на неё:

– Но в ресторане можно сидеть и в свадебном платье, разве не так?

– Так,– вздохнула она,– но взгляд этой лошади до сих пор стоит у меня перед глазами.

– Ты вытащила меня из дома, чтобы поговорить об этом?

– Не для этого, но, честно говоря, не знаю, как начать разговор.

– Что произошло?– с тревогой спросил я.

– Всё хорошо,– она обняла меня,– просто есть одна вещь, которая не выходит у меня из головы.

– Не тяни резину, говори как есть.

– Ну, в общем, дело в том, что ещё вчера, рассматривая ваши семейные фотографии, я подметила одну странность, а сегодня лишний раз убедилась в том, что права.

– Странность? О чём ты говоришь?

– Гоша, только не обижайся на мои слова, может быть, никто в вашей семье не замечал этого, но ты совсем не похож на своих родителей.

– В каком смысле?

– Внешне,– пояснила Рина,– понимаешь, создаётся полное впечатление, что ты не их ребёнок.

– Ну, знаешь,– я пожал плечами,– такое бывает.

– Конечно, бывает,– быстро согласилась она,– но пока твоя мама подробно рассказывала мне истории о твоём детстве, я неожиданно вспомнила свою работу в аналитическом отделе. Его до сих пор возглавляет женщина, которая первой обратила внимание на то, что кроме отсутствия внешнего сходства у тебя с родителями разные группы крови. Не знаю, отчего я вдруг вспомнила её слова.

– Хочешь сказать, что люди, которых я называю мамой и папой, на самом деле не являются таковыми?

– Гошенька, любимый, я ничего не хочу сказать, просто констатирую факт, который очевиден. Я очень внимательно рассматривала фотографии твоих бабушек и дедушек по обеим линиям и не нашла даже их отдалённого сходства с тобой, понимаешь? К тому же кровь…

– Надеюсь, меня не подменили в роддоме,– натянуто улыбнулся я.

– Конечно, нет, тут явно что-то другое.

У меня отчего-то защемило в груди.

– Я хочу поговорить с этой женщиной. Имею в виду твою бывшую начальницу.

– Как ты себе это представляешь?

– Звони отцу, пусть он устроит встречу или видеоконференцию.

Немного помедлив, Рина кивнула и достала из кармана джинсовой куртки телефон.

– Папа, привет! Гоша хочет с тобой поговорить.

– Здравствуй,– услышал я голос Валерия Фёдоровича,– давно не общались. Что там у тебя, вспомнил, кто ты такой или решил пригласить на свадьбу?

Он пытался изображать веселье, но я чувствовал напряжение в его голосе.

– Добрый вечер. Я хочу поговорить с начальницей Вашего аналитического отдела. Это срочное дело.

– Для чего?– спросил он после довольно долгой паузы, и до меня долетел негромкий щёлчок зажигалки.

– Для того,– ответил я,– чтобы, наконец, узнать правду, которую Вы постоянно утаиваете от меня.

– Друг мой, вся проблема заключается в том, что этой правды не знает никто. И я в том числе.

– Ваша дочь называет моих родителей мамой и папой. Нас ещё не расписали, но мы уже почти одна семья. Прошу Вас как второго отца, дайте мне возможность увидеться с ней.

– Хорошо,– выдохнул он в трубку, и мне даже показалось, что в воздухе запахло табачным дымом,– ты больше чем кто либо, имеешь на это право. Завтра в одиннадцать утра ты увидишься с ней. Место встречи тебе известно, приходи туда один.

– Нет,– возразил я,– мы придём вместе с моей будущей женой. Теперь это не только моё дело и я хочу, чтобы она знала всё на случай, если в будущем что-то пойдёт не так.

Он долго раздумывал, прежде чем ответить.

– Знаешь, Гоша, иногда обстоятельства складываются таким образом, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Тебе не кажется, что в данном случае возникла подобная ситуация?

– Наоборот. Хорошо помню,