А вот со второй всё сложнее. Мы думали, что за годы работы в конторе ты проявишь себя, предпримешь какие-то шаги, которые подскажут нам, что делать дальше, но, увы, этого так и не произошло. Пришлось в ручном режиме ускорить события.

– И что мне теперь делать?

Достав из кармана пластиковую карточку, Виктор Антонович протянул её мне:

– Мы перевели на этот счёт все наличные, которые были в сумке на операции в Репино. Триста тысяч долларов. Это полный расчёт за годы твоей работы. Купи новую машину или квартиру, слетай на курорт, отдыхай, наслаждайся жизнью. На ближайшее время денег у тебя вполне достаточно.

Они оба одновременно поднялись из-за стола.

– Сам понимаешь,– протянул руку Валерий Фёдорович,– в любом случае ты остаёшься в игре, так давай постараемся её не проиграть.

– А лучше выиграем,– добавил Виктор Антонович.

За время, проведённое мной в подвальном помещении, погода успела поменяться.

Ветер пригнал плотные накрывшие город чёрные облака и вместо привычного для белых ночей прозрачного белёсого воздуха меня встретил почти ночной сумрак.

В свете фонарей были хорошо заметны косые струи дождя.

Я поднял голову в небо, и тяжёлые капли упали на моё разгорячённое лицо.

Почти тут же возле бордюра притормозило такси, я сел на заднее сиденье и машина сразу тронулась с места.

Подъехав к родительскому дому, я был встречен Гномом, преданно ожидавшим меня возле калитки.

– Может быть, ты знаешь, кто я такой?– поинтересовался я у пса, потрепав его по холке.

Громко залаяв, Гном побежал скрести входную дверь.

– Гоша, ты насквозь промок,– лицо мамы выражало крайнюю степень озабоченности,– переоденься и будем пить горячий чай с мёдом.

– А где Рина и папа?

– В студии. Он уже начал писать её портрет.

Пройдя в гостиную, мы сели за стол.

– Мама, скажи, когда я сообщил вам о том, что подписал контракт?

– Это было так давно, уже и не вспомнить.

– Прошу тебя, это очень важно.

Она задумалась, подперев лицо рукой:

– Ты позвонил примерно через месяц после своего неожиданного исчезновения, а потом пришли люди с ордером на обыск и перевернули верх дном весь дом. Мы с папой очень переживали за тебя, боялись, что ты опять что-то натворил.

– Я приезжал к вам? Хоть раз за всё время?

Она озабоченно смотрела на меня:

– Сынок, что с тобой? У тебя всё в порядке?

– Всё хорошо,– я улыбнулся ей.– Так приезжал или нет?

– Ни разу, только иногда звонил.

– А люди с моей службы Вас не беспокоили?

Пожав плечами, она встала:

– Чудной ты сегодня какой-то.

Я подошёл к ней и крепко обнял:

– Наверное, Катины слова немного выбили меня из равновесия.

– Она замечательная девушка, я очень за тебя рада. Не потеряй её.

– О чём ты?– спросил я, заметив слёзинки в её глазах.

– Мы с папой уже привыкли к тому, что ты надолго пропадаешь, но для семейной жизни это не очень хорошо, понимаешь меня? Накрой на стол, я пойду, позову их.

Через несколько минут они все вошли, смеясь и что-то оживлённо обсуждая.

На Рине была надеты моя футболка и шорты, из которых во все стороны торчали нитки.

Я понял, что она обрезала свои джинсы и, приняв свирепый вид, покачал головой.

– Это самая послушная модель, которую я видел в своей жизни,– громко объявил папа, усаживаясь.– Так, что у нас тут?

По-хозяйски оглядев стол и, не увидев на нём спиртного, он развёл руки:

– В такой знаменательный день, мать, могла бы и не зажимать!

– Вот же пристрастился на пенсии,– пожаловалась мама Рине, со вздохом доставая из секретера бутылку вишнёвки,– одну рюмку, больше не налью ни капли.

– Видишь, дочка, какие завели порядки: сам не гам и другому не дам.

– Вам, папа, здоровье беречь надо,– ласково произнесла Рина.

Услышав это, я закашлялся:

– Дочка? Папа? Прошу прощения, я что-то пропустил?

– А что в этом ненормального?– отец, смакуя напиток, сделал маленький глоток, зная, что мама слов на ветер не бросает.– Как вернётесь из своей командировки, Катюша нас со своими родителями познакомит, а там и свадьбу сыграем. Она не имеет ничего против того, чтобы называть нас мамой и папой, надеюсь, и ты её родителей будешь звать так же.

Представив лицо Валерия Фёдоровича и, посмотрев на Рину, я саркастически улыбнулся.

Она тут же отвела глаза.

Дождь разошёлся не на шутку, его тяжёлые капли громко стучали в оконное стекло.

– У вас так хорошо и уютно,– сказала Рина,– я чувствую себя как дома.

– Ты, дочка, дома,– посмотрев на часы, папа допил рюмку.– Ого, начало двенадцатого, а мне завтра рано вставать.

Посмотрев на жену, он подмигнул так, чтобы все видели.

– Ой,– спохватилась мама, вскакивая из-за стола,– я же ещё детям не постелила. Будете спать в дальней комнате, там и туалет, и душ есть, и кровать широкая.

Они с отцом вышли из гостиной.

– Значит, вы тут уже всё обсудили?– поинтересовался я.

Рина кивнула.

– А меня чего не подождали? Разве для такого серьёзного дела не требуется обоюдное согласие сторон?

– Имеются возражения?– она с вызовом смотрела мне в глаза.

Я не успел ответить, потому что вошла мама.

– Дорогие, всё готово, подушки взбиты, чистые полотенца на крючках,– сообщила она,– пойдём, Катюша, я тебе всё покажу.

Я понял, что отодвинут на задний план и теперь в родительском доме появилось новое главное лицо.

Почесав голову, я отправился во двор, где Гном прятался от дождя в просторной тёплой будке.

Увидев меня, он с радостным лаем подбежал и стал тереться о мои ноги.

– Похоже, дружок, наступают смутные времена,– пожаловался я ему,– но тебя это, конечно, не касается.

Он посмотрел на меня своими умными печальными глазами и, словно не доверяя моим словам, потряс головой, обдав множеством брызг.

– Знаю, ты хочешь сказать, что пришла пора принять взрослое решение. Пожалуй, так и сделаю, последовав твоему совету.

Решительным шагом, направившись к дому, я прошёл по длинному коридору и без колебаний вошёл в дальнюю спальню.

В тусклом свете ночника я увидел Екатерину, лежащую на кровати и до самого подбородка накрытую одеялом.

На небольшой прикроватной кушетке лежали её аккуратно сложенные вещи.

Не говоря ни слова, я прошёл в ванную, а через десять минут, обмотанный по пояс мохнатым полотенцем, присел рядом с ней на край кровати.

– Послушай,– тяжело вздохнув, Рина посмотрела куда-то сквозь меня,– я сама не ожидала, что всё зайдёт так далеко. Твои родители так обрадовались, что я уже не могла дать задний ход. Вышло так глупо, прости меня, пожалуйста.

– Тебе нет