С каждым вдохом казалось, будто я трусь легкими о битое стекло, поэтому я старалась дышать пореже. Но все же смогла остаться на ногах. Просто отступала, пока не прислонилась здоровой частью спины к стене и не перенесла на нее часть веса.

—Идем, Вайоленс.— Эти слова прозвучали и ласково, и одновременно резко. Ксейден перекинул мой плащ через руку и потащил его вместе с сапогами ко мне, перешагивая через трупы.— Приходи в себя и рассказывай, где тебя ранили.

Он только что убил шестерых, даже не забрызгав кровью полуночно-черную кожу летной униформы. Сапоги упали у моих ног, а плащ лег на подлокотник кресла в углу.

Я с трудом могла вдохнуть — но можно ли признаваться ему в слабости?

Его теплые пальцы подняли мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились. Стоп… это что, примесь паники в его глазах?

—Ты дышишь с трудом, вот я и подумал…

—Ребра,— сказала я раньше, чем он договорил. С ним скрывать боль не выйдет.— Тот, что у кровати, ударил по моим ребрам мечом, но, думаю, это просто ушиб.

Я ведь не слышала характерного хруста сломанных костей.

—Видимо, меч тупой,— он выгнул темную бровь.— Или это как-то связано с тем, что ты спишь в кожаном жилете.

«Верь ему»,— потребовал Тэйрн.

«Это не так-то просто».

«Сейчас должно быть просто».

—Это драконья чешуя.— Я подняла правую руку и чуть повернулась, чтобы он увидел зияющую прореху в моей ночнушке.— Его для меня сделала Мира. Вот почему я еще жива.

Он посмотрел на мой бок, потом на свои руки, потом кивнул.

—Хитро, хотя я бы сказал, ты жива по множеству причин.— Не успела я возразить, как он уже перевел взгляд на мое горло и прищурился при виде, как я могла представить себе, фиолетового отпечатка руки.— Надо было убивать его помедленнее.

—Я в порядке,— соврала я.

Он снова посмотрел мне прямо в глаза.

—Никогда мне не ври,— с напором процедил он сквозь зубы, и я просто не могла не кивнуть.

—Больно,— призналась я.

—Дай посмотреть.

Я дважды открыла и закрыла рот.

—Это просьба или приказ?

—Сама выбирай, главное — покажи, сломала эта мразь тебе ребра или нет.

Его руки сжались в кулаки.

Вошло еще двое мужчин. Сразу за ними — Гаррик иБоди. Все… одеты. В полном обмундировании — я взглянула на часы — в два ночи.

—Забирайте этих двоих, а мы — оставшихся,— распорядился Гаррик, и остальные подчинились, унося последние тела.

Я не могла не заметить, что у всех по рукам змеились метки восстания, но язык держала при себе.

—Спасибо,— сказал Ксейден, потом взмахнул рукой — и моя дверь захлопнулась с тихим щелчком.— А теперь показывай ребра. Хватит тратить время.

Я сглотнула, кивнула. В самом деле, лучше сразу узнать, есть перелом или нет. Я повернулась спиной, но все равно видела его лицо в ростовом зеркале, скидывая мешковатые рукава ночнушки и придерживая ткань над грудью, пока сзади она не сползла до талии.

—Там надо…

—Я знаю, как обращаться с корсетом.

Его челюсть напряглась, на лице промелькнуло что-то, напомнившее мне дикий голод, но он подавил его и убрал мне волосы на плечо с удивительной мягкостью.

Его пальцы коснулись моей голой кожи — и я с трудом скрыла дрожь, заставила мышцы застыть, чтобы не выгнуться от его прикосновения.

Какого хрена со мной творится? Еще запах крови не выветрился, а я уже с трудом дышу совсем по другой причине, пока он быстро расправляется со шнуровкой, начав снизу. И он не врал. Он точно знал, что делать с корсетом.

—И как ты влезаешь в эту штуковину каждое утро?— спросил он, сглотнув, пока моя спина обнажалась дюйм за дюймом.

—Я необычайно гибкая. Отсюда моя фишка с вывихом суставов,— ответила я через плечо.

Наши глаза в отражении встретились, и у меня в животе вспорхнуло что-то теплое. Мгновение прошло так же быстро, как началось, и он раскрыл корсет, изучая мой правый бок. Ласковые пальцы погладили побитые ребра, аккуратно надавили.

—Громадный синяк, но вроде без перелома.

—Так я и думала. Спасибо, что проверил.— Должно было быть неловко, но почему-то не было, даже когда он зашнуровывал корсет обратно.

—Жить будешь. Повернись.

Я повернулась, натянув ночнушку обратно на плечи, и он вдруг опустился передо мной на колени.

У меня округлились глаза. Ксейден Риорсон стоял передо мной на коленях, черные волосы — как раз на идеальной высоте, чтобы пропустить через них пальцы. Наверное, это единственное, что в нем есть мягкого. Сколько женщин трогали эти локоны своими ладонями?

И какого хрена меня это волновало?

—Тебе придется идти через боль, и быстро.— Он взял сапог, постучал мне по ноге.— Поднимешь?

Я кивнула, подняла ногу. И тут он окончательно лишил меня понимания происходящего, надев на меня сапоги и завязав шнурки.

И это тот же человек, кого всего пару месяцев назад не смущала моя смерть. Мой мозг не мог вместить такие разные его стороны.

—Идем.— Он накинул плащ на мои плечи и застегнул так осторожно, словно я что-то драгоценное.

Теперь я точно знала, что все еще пребываю в шоке, ведь для Ксейдена Риорсона я кто угодно, но не драгоценность. Его взгляд скользнул по моим волосам, он моргнул и надвинул капюшон на каштановые пряди, переходящие в серебро. Потом крепко взял меня за руку и потащил в коридор. Его пальцы были сильные, но хватка не такая уж жесткая.

Все остальные двери были закрыты. Мы даже не перебудили соседей. Если бы не появился Ксейден, я бы уже была мертва, пусть даже я и вырвалась из хватки Орена. И как, кстати, у меня это получилось?

—Мы куда?— В коридорах тускло светились голубые магические огни — они обозначали для людей в комнатах без окон, что на улице еще ночь.

—Будешь так громко говорить — и нас остановят раньше, чем мы дойдем хоть куда-нибудь.

—А ты не можешь нас спрятать в тенях?

—Без проблем, ведь огромное черное облако в коридоре совсем не такое подозрительное, как шныряющая парочка,— он так стрельнул на меня глазами, что возражать живо расхотелось.

Принято.

Хоть мы и не парочка.

Нет, я бы с удовольствием забралась на него в подходящих обстоятельствах, но… Я поморщилась, пока мы пробирались к главному холлу. В его случае никогда, никогда не будет подходящих обстоятельств, а уж тем более после того, как он казнил полдюжины людей.

В свое оправдание скажу: в каком-то мрачном извращенном смысле спас он меня охренительно круто, пусть теперь и тащил по коридору на невыносимой скорости. Пусть даже спас только потому, что мы теперь скованы. Легкие требовали остановки, но об этом можно было и не мечтать, пока он вел меня мимо винтовой лестницы, ведущей на второй и третий этажи общежития и в ротонду.